– Убедите в этом бабушку – ей сразу станет легче. Теперь насчет уколов. Делайте их каждые четыре часа, но только если ей действительно будет плохо. Старайтесь насколько возможно растянуть время между инъекциями. Спокойной ночи.
Челси потихоньку вошла в спальню бабки, ожидая, пока та откроет глаза. Первыми ее словами были:
– Где Банни?
– С ней все в порядке. Спустилась вниз, поужинала. Теперь сидит перед телевизором, смотрит «Большую долину».
– Она всегда любила Барбару Стенвик, – вздохнула Леверн и снова закрыла глаза.
– Ба, не считаешь ли, что тебе все-таки не мешает пройти курс лечения? Хуже от этого не будет. Насчет денег не беспокойся. После окончания университета, я собираюсь работать в «Тенейджерс». Хорошая работа, и жалованье большое. Я смогу позаботиться о маме.
Леверн снова открыла глаза.
– Что это за работа такая – продавать драгоценности?! Черт-те что! – окрысилась она.
– Ты не понимаешь, – хмыкнула Челси. – Ничего я не собираюсь продавать. Буду у них дизайнером. Они собираются изготовить под моим именем целую серию украшений для молодых женщин… Разве не здорово?
– Но платят достаточно?
– Да… вероятно. Все зависит от объема продаж.
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
– Бабушка, мне кое-что надо тебе сказать. Может, передумаешь насчет лечения?
– Ничто не заставит меня передумать! Не собираюсь тратить последний цент на докторов и больницы, если все равно придется подохнуть, – горячо начала Леверн, но голос ее постепенно затихал – подействовало лекарство.
Челси взяла бабушку за руку и попыталась разбудить. Ждать невозможно. Если необходимо что-то предпринять как можно быстрее, нельзя тратить время!
– Не спи, пожалуйста! Мне нужно сказать тебе что-то важное.
Леверн с трудом приоткрыла глаза и взглянула на внучку.
– Что? – равнодушно пробормотала она.
– Если я смогу по-быстрому раздобыть немного наличных, согласишься лечь в больницу и начать лечиться? Может, сумеешь протянуть хоть немного дольше?
Несмотря на полубессознательное состояние, Леверн встрепенулась при одном упоминании о деньгах.
– Откуда? Откуда у тебя деньги? Где ты их возьмешь?
– Помнишь мамины драгоценности, те, что сгорели во время пожара? Ты еще получила за них страховку?
– И что же?
– Ну так вот, они уцелели. И сейчас у меня, все, до последней безделушки.
– Но как? – удивилась Леверн. – Каким образом тебе удалось их спасти?
– Я взяла мамину шкатулку в свою комнату, чтобы поиграть… Я так все время делала, тайком от вас! А потом, когда начался пожар, сунула шкатулку в наволочку. Помнишь, в газетах был снимок, на котором я прижимаю к груди подушку?
– Почему… почему ты, не сказала мне? – спросила Леверн, еле ворочая языком и почти ничего не соображая.
– Я подслушала, как ты сказала, будто рада, что все сгорело, и теперь можно получить страховку, ну и испугалась: а вдруг разозлишься и будешь кричать на меня.
Несмотря на поразительное открытие, мысли Леверн начали путаться – сказывалось действие лекарства. Она чувствовала, что проваливается в бездонный мрак.
– Расскажешь все утром, Челси, – не дай мне забыть, – прошептала она и вновь закрыла глаза.
Челси подоткнула одеяло, потушила свет и возвратилась к себе. Вынув из верхнего ящика ключ от сейфа, она надела его на кольцо вместе с остальными ключами. Завтра она начнет продавать драгоценности, не все сразу, по одной вещице.
Девушка, еле волоча ноги, спустилась, свернулась калачиком в кресле рядом с диваном, где перед телевизором сидела улыбающаяся Банни. Что происходит у нее в голове? И почему мать потеряла всякую связь с окружающим миром?
ГЛАВА 67
Доктор Кейблшо очень удивился, когда на следующее утро позвонила Челси.
– Доктор, мне удалось убедить бабушку начать курс лечения, – объяснила она причину столь раннего звонка. – Она знает, насколько плохи дела, но, видно, решила все-таки не сдаваться так легко. Поэтому мы готовы начать, как только вы скажете.
– Согласилась? – переспросил он, все еще не в силах поверить, что твердокаменная Леверн Томас способна изменить принятое решение.
