Жак де Лалэн завертелся в кресле, как капризный мальчишка, которому не удается настоять на своем. Прошло некоторое время, прежде чем он заговорил:
– Какое оружие вы выбираете? Д'Арлей быстро ответил:
– Мою саблю. Бургундец громко захохотал:
– Саблю или меч? Вам известно, что я лучше всех в мире владею мечом?
– Я выбираю мою собственную саблю, – твердо повторил д’Арлей. – Вы будете сражаться саблей, имеющей тот же вес, длину и форму, что и моя.
Де Лалэн немного помрачнел.
– Дайте мне посмотреть, – потребовал он.
Д'Арлей достал саблю и положил ее на стол. Де Лалэн поднялся и взял в руки саблю. Кончиком пальца он коснулся острия сабли, а потом махнул ею в воздухе.
– Интересное оружие. Где вы его достали?
– Такой тип сабель обычно используется на Востоке. Мне привезли эту саблю из Испании.
– Я никогда прежде не видел ничего подобного, – заворчал де Лалэн, – она похожа на женское оружие, но конец у нее острый.
– С этой саблей сражаются без всяких доспехов.
– Ха, еще какие-то дополнительные условия! Мне следовало этого ожидать. Ясно, что хороший или просто удачный удар может пронзить человеческое тело. – Он с подозрением взглянул на д’Арлея. – Вы задумали нечто хитрое, и мне это совсем не нравится!
– Вы все равно можете выиграть. Вы же сами заявили, что прекрасно владеете любым видом оружия.
– Я прежде никогда не держал подобной сабли в руках. Бургундец вновь резко взмахнул саблей в воздухе, чтобы проверить баланс оружия. Потом он взглянул на эфес, там мелкой вязью было что-то написано по-арабски. Де Лалэну стало бы не по себе, если бы он мог прочитать эти слова: «Подарена Алассиром аль-Асмидом. Пусть отсохнет и сгниет рука врага моего друга, коснувшегося этой благородной стали».
– Кажется, вы умеете владеть этим новым оружием, – сказал он.
Д’Арлей уверенно кивнул:
– Да, вы правы. Я пользуюсь только им.
– А вот я не стану использовать в сражении это оружие! – Бургундец швырнул саблю на стол. – Я не сражаюсь на саблях!
– Тогда нам придется обратиться в суд чести, – заявил д'Арлей.
Де Лалэн заворчал:
– Говорю вам в последний раз: давайте выбирать оружие по жребию. Мы бросим монетку в воздух, а там будет видно.
Д'Арлей начал колебаться – он ни на секунду не забывал: если не настоит на своем, его ждет верная смерть.
– Только на саблях мы сможем сражаться на более или менее равных условиях, – заявил д'Арлей.
Бургундца было невозможно переубедить. Он упрямо повторял:
– Пусть все решит монетка.
Прежан Кеннеди поворачивал голову от одного к другому и от волнения шумно дышал. Он шепнул на ухо д'Арлею:
– Если вы поддадитесь этому мяснику, клянусь святым Эндрю, вы подпишете свой смертный приговор.
Д'Арлей в свою очередь шепнул ему:
– Если я буду продолжать спорить, он меня объявит трусом. Мне не стоило затевать с ним ссору, а теперь придется отвечать за это.
В комнате воцарилась тишина. А'Арлей нарушил ее первым:
– Клянусь Богом, пусть будет по-вашему, бросайте монетку!
Де Лалэн достал из кошелька золотую монету и поднял ее вверх.
– Это старинная английская монета, д'Арлей, моя сторона—с головой короля, то есть решка. Вы можете выбрать сторону с крестом и трилистником. Согласны?
– Согласен.
– Меня не устроит, если мы только подбросим монетку в воздух, – заявил величайший рыцарь всего христианского мира. – На свете существуют такие ловкие руки, что могут подбросить нобль к самому потолку и потихоньку изменить направление его полета. Д’Арлей, у вас странные знакомые, и поэтому я настаиваю на том, чтобы мы все сделали, как у нас в Бургундии. Я брошу монетку в воздух, а вы ее поймаете в кубок хорошего бургундского вина, потом передаете кубок мне, а я его переворачиваю вверх дном, и мы видим, как распорядилась судьба.
– Согласен.
Д'Арлей поднялся на ноги и прислонился к столу. Его трясла мелкая дрожь. У бургундца лицо лоснилось
