Кер захохотал.
– Мне кажется, что я не могу от вас требовать невозможного. Я только прошу, чтобы вы их сделали вдвое быстрее, чем кто-либо другой.
– Могу пообещать, что стану стараться изо всех сил. Ферран де Кордюль скрылся в темноте чердака. Дюнуа приказал, чтобы мельницу охраняли караульные. Кер слышал, как один из них напевал. У караульного был низкий голос, и он исполнял охотничью песню.
Я пою о святом Хуберте, пламени и гончей собаке, И красных каплях крови на клыках кабана…
Песня внезапно прервалась, и можно было слышать разговор. Через секунду дверь в комнату Кера отворилась, и появился Прежан Кеннеди, одетый в черную униформу бомбардиров. Он остановился на пороге, моргая от яркого света факелов.
– Добро пожаловать, господин шотландец, – поприветствовал его Кер, который растянулся на поверхности жернова, – я давно вас жду.
– Мне придется вам признаться, господин Кер, – неохотно заметил Кеннеди, – что я никогда не мог освоить искусство письма. Мне, наверное, стоит этого стыдиться? Должен сказать, что очень мало знатных людей у нас в Шотландии способны как-то разобраться с буквами. Они могут поставить в конце документа крест. Вот и все.
– Так же обстоит дело и во Франции. Сэр шотландец, вам нечего извиняться.
– Я вам не смог написать и хотел вас найти, когда до меня дошли слухи, что бомбардиров собирают в отдельный отряд и начинают их обучать. Мне было ясно, что мои услуги понадобятся именно здесь. Я сразу присоединился к ним. Хорошо, что я так сделал. Поначалу они совсем ничего не знали, и я им пообещал: «Я сделаю из вас бомбардиров, или сам господин сатана станет вас поджаривать, насадив на вилы». Но я не мог одновременно обучать людей и пытаться с вами связаться, и поэтому вам пришлось ждать моего доклада.
– Вы все правильно решили, и не случилось ничего страшного.
Кер кивком головы показал слугам, чтобы они удалились. Те поднялись по лестнице к себе, и Кер вновь обратился к Кеннеди:
– Теперь я вас внимательно слушаю.
– Я сразу отправился в ту деревню. Мне там мало что удалось узнать. Когда ее уцелевшие жители вернулись, их взорам предстали черные стены и выгоревшие поля. Они прятались в развалинах, словно крысы, и питались корой деревьев и мороженой капустой. Мало кому удалось выжить. В деревне сейчас живет не более пяти человек из тех, кто помнит этот налет. И никто из этих пяти не помнит нашу мадемуазель.
– Пока что мне все ясно в вашем отчете, – заметил Кер. Шотландец медленно кивнул головой.
– Если даже они что-то знали, господин Кер, они никогда не смогут связать ту малышку с… с нашей мадемуазель.
Кер нахмурился.
– Вы что, решили продолжить расспросы и вышли за те границы, которые я вам поставил? – возмутился он.
– У меня есть уши, и я кое-что слышал.
– Надеюсь, что вы не предприняли ничего поспешного! Казалось, что шотландца совершенно не беспокоил резкий тон Кера. Он даже лихо подкрутил усы.
– Шотландия – прекрасная страна, но у нее имеется один недостаток. Страна наша бедная. Человек может родиться с одним шиллингом и умереть с тем же шиллингом в кошельке, в то время как второй шиллинг не торопится ему навстречу. Если я хочу немного разбогатеть, мне следует это сделать до возвращения на родину.
– Мне понадобятся ваши услуги, и я собираюсь хорошо за них заплатить.
Шотландец мрачно улыбнулся.
– Если вы это сделаете, сударь, вам придется заплатить мне не так уж мало. – Прежан Кеннеди медленно покачал головой. – Это все, что мне нужно знать. Если вы будете мне хорошо платить, я стану вам верно служить. И конечно, ничего не буду болтать…
– Продолжите ваш рассказ.
Кеннеди начал подробно рассказывать о своих поисках. Ему приходилось быть осторожным, но удалось узнать кое-что интересное. Самый старший из оставшихся в живых жителей деревни – а это был булочник – припомнил, что молодая женщина в деревне служила кормилицей для малышки, которую сюда привезли издалека. Как рассказал будочник, это была крупная женщина, которая рожала младенцев раз в год, но ее детишки погибали. Приемыш же благополучно пережил все тяготы первого года жизни. Булочник заявил, что этот младенец погиб вместе с кормилицей во время нападения на деревню.
– Будочнику известны настоящие родители младенца? – спросил Кер.
Кеннеди отрицательно покачал головой.
– Сударь, он уверен, что об этом не знал никто в деревне, даже приемные родители. Кормилица была очень болтливой, но она никогда и ничего не рассказывала о приемыше. А это значит, что она сама ничего не знала о малышке. Людям было известно, что приемным родителям хорошо платили. Муж купил пресс для изготовления сидра и молодую телку, а женщина носила новую одежду из чудесной ткани зеленого цвета. Господин Кер, видимо, настоящие родители малышки были состоятельными людьми.
– Я в этом никогда не сомневался. И доказательство тому – сама Валери.
Кер внимательно взглянул на шотландца:
– Мне кажется, вам есть еще кое-что добавить к сообщению.
