— Красавчик, ты б поосторожней меня обнимал, — посоветовал я и тут же получил более мощное объятие. Толи у парня в детстве оказался плохой учитель по иностранному, толи я ему тоже понравился.
Скосив глаза еще на девяносто три градуса относительно общей человеческой оси, я разглядел барахтающихся в лапах других щетинистых Мустафу и Зинаиду. Ребятам повезло больше. Их держали аккуратно и бережно. За ноги, вниз головой.
Я попробовал было возмутиться, напомнив парням, что несоблюдение правил содержания военнопленных не одобряется ни на одной планете вселенной, но вовремя сдержался. Это произошло только после того, как мне в рот со всего размаху влепили кусок какой то темной, вязкой гадости. Если я правильно разбираюсь в воинском вооружении, это являлось нечем иным, как кляпом. Неприятно пахнущим, и медленно тающим во рту.
Вскоре тело мое приняло нормальное по отношению к спутникам положение. Схватив меня за лодыжку щетинистый осторожно перевернул то, чем обычно называется телом. Не беда, что парень оказался неуклюж и голова треснулась о тот же самый камень во второй раз. Я умею прощать незначительные обиды.
Вот в таком положении нам и пришлось переговариваться с Зинкой. Естественно глазами. Посмотрел бы я на того ловкача, который сможет связать хоть два слова с полным ртом.
— 'Это что за уроды?' — мой вопрос.
— 'Я сама обалдела!' — Зинаида глазами мырг, мырг.
— 'Хоть что-нибудь есть в твоей башке?' — снова я.
— 'Пусто, словно с большого бодуна.' — нахваталась. По сторонам надо было смотреть, а не в обморок падать.
— 'У тебя прическа растрепалась.' — послал я последнее послание и отвернулся, оглядывая окрестности. Но успел перехватить последнее моргание Зинаиды.
— 'Сам дурак.'
За что и получила приличный пинок ногой щетинистого. Наверно, им не понравилось, что мы слишком много болтаем.
Положение вниз головой всегда навевало умные мысли. Почему, например, летучие мыши живут в пещерах? Правильно. Там никто не видит, какие они страшненькие. А все потому, что умные. Так и я. Меня, может быть, если б с детства вниз головой держали почаще, я давно уже стал нобелевским лауреатом.
Что имеется в поставленной задаче? Три тела, все с разным объемным весом, перемещаются от начальной точки, назовем ее 'Ъ' (почему не 'А'? А потому что всех достала.) в какую-то, находящуюся на неизвестном расстоянии точку 'Тринадцать', (а чего, нормальная цифра?). Скорость — какая придется. Тут сам Ньютон не разберет. Спрашивается, как долго мы сможем оставаться в свеже заготовленном виде, если все три тела то и дело встречают на своем пути препятствия в виде небольших камушков, котлов, и просто выступающих частей несущего аппарата? Естественно щетинистых. Ответ? См. на странице такой-то. Нет ответа. И вообще, на хрена нам затыкать рот, если мы единственные представители данного вида в этом мире? Нас никто не понимает, мы никого не понимаем. Замечательный вопрос. Оставшийся без ответа.
Щетинистые свернули немного в сторону, котлы кончились, и, протоптанная в камнях дорожка, пустилась на подъем. Естественно, что нас волокли по бордюру. И как следствие, многочисленные травмы рук, головы, а главное ушей. Но если ноги целы, то есть на что надеяться.
В конце концов мне все это надоело. Утомительная дорога, постоянные толчки и неразговорчивые несуны. Мне захотелось поколдовать. На что-то ведь я годен?
Но очевидно во время прохождения маршрута меня несколько раз сильно стукнуло именно в тех точках черепа, где находились основные включатели волшебных способностей.
Сказать по правде, не доверял я этим колдовским штучкам. Ну что это такое? Сегодня есть, завтра нет. А послезавтра только воспоминания о героических делах. Неинтересно. Вот если бы…
Ноги неожиданно были отпущены, я не успел приготовиться, а потому основным местом соприкосновения с каменистым ландшафтом оказалась голова, спина и, наконец, попа. Последняя потерпит.
Первым делом я вытащил кляп. Уже порядком уменьшившийся в размерах. За это время я даже ка— то привык к нему. И вкус ничего. Довольно свежий на вид. Потом постарался выплюнуть все то, что накопилось. Удачно. И только потом позволил себе потереть ушибленные места.
— Почему? — промычал Мустафа. Процесс освобождения полости рта от инородных предметов у него шел не так успешно.
— Что, почему?
Знаете, что самое важное для разведчика, попавшего с важным задание в чужую страну? Уметь делать сразу три дела: — говорить, смотреть по сторонам и подготавливать запасные пути отхода. Этим я и решил заняться во время продуктивной беседы с ангелом.
— Я спрашиваю, ну почему, как только мы оказываемся в относительной свободе, у нас всегда пропадает оружие.
— Не только оружие, — согласился я, оглядывая симпатичную каменистую полянку перед темнеющим входом в пещеру. Щетинистые, три экземпляра, стояли в сторонке и о чем-то мило между собой порыкивали. То, что они то и дело показывали на Зинаиду пальцами, говорить не стану. Неприлично.
— Что, опять с башкой не все в порядке? — ай-ай-ай, как быстро падает у хранителей настроение. Подумаешь, не смогу колдовство сотворить! А голова на что?
В обозримых ландшафтах ничего примечательного не имелось. Основную площадь до далекого волнистого горизонта занимали котлы. Мда. Живешь себе, поживаешь, а потом раз! В общей серной ванне. Как в каммуналке. Каждой душе к такому-то году по отдельному резервуару! С видом на море.
Щетинистые, широко расставляя корявые ноги, что-то надумали. Они снова взялись выполнять функции проводников. Но на сей раз все обошлось. На своих двоих, то и дело получая пинки под зад от идущего сзади качка, мы быстренько двинулись к пещере, зашли, немного потолкались в темноте и вышли на освещенный участок. Я бы сказал, подземный грот. Сталактиты там, сталагмиты разные. Во общем ерунда, за исключением небольшой двери, рядом с которой в скале было прорублено окошко.
Довольно старый, с обвисшими бледными щеками и растопыренными ноздрями в окошке сидел ЗЛО. Да нет, не 'зло', а просто, ЗЛО. Именно такие буквы оказались выбиты над окошком. Зинаида быстренько пролистала в голове словарики и выдала обалденную расшифровку.
— Заведующий Лечебного Отделения.
Наши сопровождающие подрулили к окошку и довольно четко доложили о прибытии военнопленных. Дядька в окошке облизал широким коровьим языком сначала всю свою физиономию, затем помусолил о тот же язык толстый предмет (предположительно карандаш) и старательно, проговаривая по слогам услышанное, занес их в толстенную книгу.
— Учет и еще раз учет, — определил наше положение хранитель, — У меня тут план имеется. Ты послушай. Если это на самом деле ад…
— А ты все еще сомневаешься?
— Да нет. Если ад, то есть неплохой шанс выбраться отсюда живыми.
— Объясни. Зин, двигай поближе, пока они там наши анкеты проверяют. Мус нашел путь к спасению.
Зинаида радостно взвизгнула. На нас стали обращать внимание. Я поторопил ангела.
— Дело все в чем? — без предварительно заслушивания начал Мустафа, — У нас в конторе по некоторым секретным сведениям, ну неважно откуда я знаю, содержится задержанный за нарушение границы один из сотрудников местной службы. Так называемой ОЗПП. Что, что? Отдел защиты прав потребителей. Откуда я знаю почему! Я в адские дела не лез никогда. Мне своих забот хватало. Но не это главное. Ну не спешите, пожалуйста. Они готовы были выкупить своего сотрудника на любых условиях. А зачем выкупать, когда можно обменять.
Мустафа ждал бурного одобрения. Но Зинка, на что тупая в области человеческого совершенства, и та скуксилась. А я только презрительно посмотрел сверху вниз на растерявшегося ангела, сплюнул ему под ноги и выцедил:
— Без нас на ту сторону уйти хочешь? Не выйдет.
