Закурить…. Свои иметь надо.
Сильный порыв ветра врезается в грудь. Бросает в лицо перемешанные с пылью листья. Только твердое плечо прапорщика Баобабовой не позволяет упасть.
И все стихает. Ни голосов, ни шорохов, ни теней. И луна, испытав нас на прочность, убедилась, что не сломить ей смелых ребят из отдела «Пи». Вспыхнула так, что все вокруг стало как на ладони. Посветлело, повеселело.
— Пришли вроде?
Залегаем за гранитным памятником в виде плывущего на гондоле нового русского. Гондола это лодка такая. В одной руке бронзового нового русского гитара, в другой красотка. На голове сомбреро, рот распахнут в удалой песне. Всем бы так лежать!
— Прапорщик Баобабова! Произвести рекогонсценировку местности и по исполнении доложить.
Машка роется в косметичке, выуживает театральный бинокль, тщательно осматривает местность.
— В пределах видимости наблюдаю кладбище, — одними губами докладывает Баобабова. — Подозрительных личностей не замечено. Между ориентирами «одинокое дерево» и «торс мужчины с облупленным носом» замечено странное здание.
Баобабова повторяет лично для меня ориентиры, а для большей точности показывает направление пальцем. Я в специальных подразделениях не служил, все тонкости технические знать нем могу.
Странное, по мнению Марии, здание представляет старинный склеп. Ограда металлическая. Калитка на замке. Дверь в склеп обита железом.
— Почему подозрительное? Прапорщик, объясните.
Баобабовой хлеба не надо, дай только пострелять или пообъяснять.
— Посмотри, по всей территории равномерный слой опавших листьев. А в районе дверей склепа листьев нет. Словно кто-то открывал двери. Это ж и дуракам понятно.
Баобабова права. Склеп, а по-нашему, по-простому, кладбищенский сарай, посещали в последнее время не раз и не два. Значит ли это, что подозреваемого следует искать здесь? На данный вопрос можно ответить, только посмотрев, что скрывается внутри сарая.
— А может, не пойдем? — у Машки снова начинается приступ. — Подождем до утра. Вызовем подкрепление. Или взорвем все к такой то матери?
Эх, Баобабова! Нет в тебе духа авантюризма!
— До утра я здесь не доживу, — ежусь от ночного холода. — А для вызова подкрепления нужна веская причина. Вдруг мы ошиблись? Вдруг там ничего и никого нет? Может старик подшутил над нами. Тогда нам в отделении вообще не показаться.
Мария соглашается. Вздыхает, облизывает губы и, решительно выставив перед собой пистолеты, топает прямиком к склепу. По холмам, по плитам, по венкам. Вот что с человеком делает неадекватная обстановка.
Быстро догоняю напарника. Во-первых, мне необходимо прикрытие. А во-вторых, я без оружия, если не считать стариковского фонаря в сетке.
Скользим тенью, делаем короткие остановки для визуального осмотра местности. Но нас никто не встречает, никто не ждет и никому мы, вообще, не нужны.
Идти через калитку не решаемся. Баобабова разгибает толстые прутья ограды и протискивается первой.
У склепа странное запустенье. Не растет трава, парочка сухих, без единого листка дерева. Даже птицы здесь не гадят, не говоря уже о том, чтобы петь.
Подкрадываемся к железным дверям склепа. Лишний раз убеждаюсь, что Машка права. Петли дверей, ведущих в склеп, смазаны маслянистым составом красного цвета. Готов спорить на что угодно, что в данном случае это на сто процентов не томатный сок.
Мария дергает головой, спрашивая, зайдем, или подождем здесь?
Заглядываю в узкую щель дверей. Темно. И пахнет как-то странно. Не мусорным ведром, простоявшим неделю без выноски. Свеженьким пахнет. Маслянистым железом. Вот так.
Переворачиваю ладонь вниз, выставляю два пальца и быстро шевелю двумя пальцами. Если Машка не дура, а она далеко не такая, то поймет, что я предлагаю быстро-быстро забежать внутрь склепа, перестрелять в случае необходимости всех сопротивляющихся и с честью завершить эту трудную, можно даже сказать нечеловеческую, операцию.
Баобабова разворачивается и готовится с низкого старта быстро-быстро покинуть как территорию склепа, так и территорию кладбища.
Приходится допрыгивать до ее воротника и насильно объяснять, что требуется от прапорщика Баобабовой. С третьей попытки Мария понимает, что вырваться на волю в ее положении невозможно. Молодые лейтенанты бывают порой такими прилипчивыми.
На правах старшего по группе пропускаю Баобабову вперед. Это необходимость. Коллега подготовлена лучше, имеет большой опыт в проведении подобных операций, да и крупнее телом. Если что, есть где спрятаться.
Внутри склепа фонарь в сетке неожиданно загорается ярким пламенем. Вспоминаю добрым словом странного дедушку, указавшего дорогу и убежавшего без благодарностей. Таких сознательных граждан побольше, и мир стал бы безопасней.
Крутые ступени ведут вниз. Нет ни сырости, ни паутины, ни пыли. Потолок чистый, без обгоревших спичек. Запах тоже в норме. Стены серые, но без порочащих надписей. Все чисто, как после субботника. Аж тошно.
В России так не положено. Что мы, не люди, что ли, в такой чистоте жить? Вытаскиваю из кармана конфетные фантики и раскидываю по ступеням. Здесь был молодой старший лейтенант Пономарев и привел все в соответствие. Жаль, ничего острого нет. Обидно такие стены голыми оставлять.
— Стой! Кто идет?
Неожиданно. Смело. Сплошное новаторство.
Из стены всовывается волосатая рука и кривым ногтем тычет в бронежилет Баобабовой.
— Пароль?
Я привычно лезу в нагрудный карман за удостоверением, внутренним чутьем понимая, что корочками в данном месте не дело не закончится. Рука, хоть и волосатая, но без глаз. А пароля ни я, ни Машка не знает.
Зато Машка знает приемы рукопашного боя. Делает резкий шаг вперед, хватается руками за волосатую конечность, укладывает ее на плечо и с силой дергает к полу.
Кусок стены вместе с ручищей отваливается с первоначального места, падет под ноги. Волосатая лапа грозит пальцем:
— Стрелять буду негодники…, — и тает исключительно на глазах.
Баобабова презрительно три раза плюет в то место, откуда только что интересовались паролем, а я, на всякий случай спрашиваю:
— Маш, а у тебя крестик есть?
У нее есть, а я завистливо вздыхаю. Иногда и молодым лейтенантам из особого отдела «Пи» нужно носить на работу кресты.
— Не нравится мне все это. Непорядочно здесь, — вот-вот, и у Марии чувства странные появились. Значит, не я один такой впечатлительный. — Сначала старики исчезающие, потом руки мохнатые. Чего ждать еще? Не привыкла я, Лесик, к подобным штучкам. Человек должен бороться с людьми, а не с излишней волосатостью.
Эх, Маша, Маша! Если назначили тебя работать в секретный отдел «Пи», то надо тебе приготовиться к встрече с различными странностями. Сердце мне подсказывает, что это только цветочки. Я, например, уже ничему не удивляюсь после встречи с инопланетными существами.
Это я про себя думаю. Но Марии ни слова. Зачем расстраивать слабое существо. Баобабову успокаивать надо, а не нервы портить. Так, а где у меня в запасном карманчике валидол?
Короткий коридор заканчивается небольшим помещением. Словно попадаем в совершенно другой мир. Одинокая лампочка под потолком еле-еле накалена. Поднимаю над головой фонарь. Как знал, что пригодится.
