и раздавленными комарами. Она гладим меня по голове. Той самой, на которую так часто смотрела все эти дни. Сильная женщина.
— Неуставные отношения в рабочее время?
На пороге стоит капитан Угробов. За его спиной топчется, пытаясь протиснуться в кабинет, каракулевая папаха. Чуть далее мелькают полковничьи погоны. Общее собрание на территории отдела «Пи».
Делегация гостей молча заходит и, не спрашивая разрешения, занимают места у стен. Генерал замечает меня. Сквозит в глазах его непонимание. Ясно, кто отдал приказ на уничтожение свидетелей и оборудования. Осуждающе смотрит генерал на прапорщика Баобабову. Недовольно хмурится, но через секунду генеральское лицо размягчается:
— А черт с ним. Может оно и к лучшему. Рассаживайтесь товарищи. Нам нужно о многом поговорить. Капитан, обеспечьте безопасность совещания. И, пожалуйста, прапорщик, вытрите глаза. Не позорьте звание.
Все терпеливо ждут, пока каракулевая папаха разместится на шатком стуле. Полковники настороженно держат руки в оттопыренных карманах. Знаю, от прицельной стрельбы по оставшимся в живых свидетелям нас отделяет только вздох генерала. Не зря же капитан Угробов занимает удобную позицию у окна. Не зря и прапорщик Баобабова ногой пододвигает поближе свой железный ящик. Один я, глупой мишенью маячу посередине кабинета. Неопытный и необстрелянный молодой лейтенант.
— Прошу садится, — генерал дышит ровно. Но генеральское дыхание обманчиво. Дернется невзначай легкое, схватит в боку, заколет в печени, зайдется в старческом тике щека. И поминай как звали.
Из уважения к собственной безопасности никто не присаживается. Умирать, как и стрелять, лучше стоя.
— Дай-ка сюда, любезный, — тянет руку генерал, и верный полковник, боком, не сводя с меня глаз, семенит к хозяину. Выкладывает стопку бумаг. Шепчет на ухо инструкции:
— Вот здесь, здесь. А это здесь.
— Уйди. Не на докладе в министерстве. Разберусь, — отказывается генерал от посторонней помощи, натягивает на переносицу очки в толстой роговой оправе и углубляется в чтение:
— Лейтенант Пономарев? — вытягиваюсь в струнку. Так положено. Генерал смотрит поверх очков, смешно хмуря лоб. — А это, стало быть, прапорщик Пономарева?
Мария Баобабова лихо щелкает ботфортами и встряхивает бронежилетом. Полковники от молодцеватого исполнения Машкой строевых фигур на мгновение теряют бодрость духа.
Генерал кивает головой. Не понять генеральские чувства. Но, кажется мне, понравились ему сотрудники отдела «Пи».
— Руководство внимательно ознакомилось с вашим докладом, — генеральский палец, привыкший нажимать ядерные кнопки, стучит по стопке бумаг. — Напоминаю, что все сказанное или услышанное здесь относится к категории высшей секретности.
Полковники усердно соглашаются. Им-то не привыкать. Натренированные долгими годами мозги через двадцать минут забудут все, что услышали уши и увидели глаза. Служба не сахар, приходится многим жертвовать.
— В вашем докладе, лейтенант, допущена грубая ошибка! — по спине непростительно легкомысленно начинают бегать мурашки. — "Жи, ши — пиши через "и". Это вам на будущее. А в целом доклад составлен грамотно. Работа вашим отделом проведена огромная. Не каждому по плечу. Особенно, если учесть, что в вашей группе женщина.
— Прапорщик Баобабова не женщина, — заступаюсь я за напарника. — Она лучший специалист в отделе и полностью соответствует всем нормам и требованиям.
— А приказы полностью не выполняет!? — щурится генерал, ехидно поглядывая на побледневшую от чрезмерной похвалы Баобабову.
— Исправимся, товарищ генерал, — обещаю я.
— Надеюсь. Но вернемся к нашим баранам.
Полковники дергаются, но быстро соображают, что речь не о них.
— Проведенное вами расследование выявило на территории секретного предприятия, проходящего по документам как зона, ряд должностных преступлений. Конечно, не махровый бандитизм, как любят выражаться некоторые капитаны милиции, но безобразия в любой форме проявления есть безобразия. Полученные факты позволили провести ряд мероприятий, не допускающих распространения секретных данных за границы нашей страны.
Генерал вытаскивает из кучки бумаг лист с национальной символикой. Поглубже втискивает уже знакомым пальцем очки и пробегает текст глазами.
— Благодаря вашей докладной записке в десяти томах мы нашли всех, кто считался до этой минуты пропавшим без вести. Не спрашивайте где. География разброса огромна. От приусадебных участков, до необитаемых островов. Точки перемещения легко прогнозируемы. Особой фантазией сотрудники зоны не отличались. Картошка, море, баня, пивные точки. Стоит заметить, что ни один из них не воспользовался устройством по переброске в корыстных целях. И никто не рискнул перебраться за границу.
— Значит ли это, что никто не понесет ответственности? — наверно, я имею права задать этот вопрос. Моя картошка до сих пор не выкопана. Обидно.
— Понесут, — суровеет генерал. — Тот, кто попытался прикрыть собственное разгильдяйство таинственным покрывалом. В данном случае директор зоны. Его, кстати, мы нашли скрывающимся среди полярников на Антарктиде. Прикидывался потерпевшим кораблекрушение. Руководство намерено оставить его на льдинах для научной работы еще лет на двадцать. Таким образом считаю, что с порученным заданием ваш отдел справился на «отлично». Все вопросы решены, все точки поставлены, все виновные мерзнут на льдинах. Капитан, вы подготовили приказ о поощрении?
Капитан Угробов промаршировал до генерала и вручил еще один листок.
— В связи с тем, что операция секретная, мы оформили ребят, как участников задержания особо опасных карманников.
— Правильное решение. Секретность превыше всего. Кхм. За проявленное бесстрашие при задержании особо опасных преступников, список прилагается, за выдержку и профессиональное мастерство, список прилагается, наградить старшего лейтенанта Пономарева….
— Я!
— … ага, именным пистолетом в смазке. Выдачу оружия задержать вплоть до погашения старшим лейтенантом Пономаревым суммы материального ущерба, равного стоимости уничтоженного автомобиля модели « джип иностранный модернизированный».
Угробов за спиной генерала разводит руками. Что поделаешь, сынок, служба не сахар, а один финансовый документ. Спасти мир, не значит освободить себя от материальной ответственности.
— … и прапорщика Баобабову….
— Я! —
— … ага, переходящим вымпелом и нагрудным знаком «Отличник патрульно-постовой службы». Можете не благодарить.
Мы с Баобабовой не сдерживаемся и все же благодарим. Сначала генерала, потом полковников. Когда награды от чистого сердца, никаких слов не жалко. Капитана Угробова наши благодарности обходят стороной.
Генерал комкает бумажки в тугие мячики и, пока полковники уничтожают огнем секретную документацию, тепло прощается с участниками операции.
— Вы нам, товарищ генерал, если что, только шепните, — шепчет Баобабова на ухо разомлевшему от жары и горячего Машкиного дыхания генералу. — Отдел «Пи» всегда готов выполнить любые приказы. Придем, не мешкая, на помощь. А чтобы нас не забывали, вот вам на память от отдела «Пи» переходящий вымпел и нагрудный знак «Отличник патрульно-постовой службы».
Что нужно простому генералу для счастья?
— Товарищ генерал! Товарищ генерал! — останавливаю каракулевую папаху у самых дверей. — Понимаю, что секретные обстоятельства, но разрешите очень важный вопрос.
Генерал, по ходу дела нацепляя на мундир рядом с тремя золотыми звездами значок «Отличник патрульно-постовой службы», любезно разрешает.
