Какое-то время мы втроем сосредоточенно жевали. Потом мы с Машей одновременно открыли рот.
— Тогда…
— Тогда, получается…
— Ну, говори!
— Ты говори!
Лешка с интересом наблюдал за нами. Интересно, он просечет, насколько хорошо мы с Машей сработались? Просечет! Хитрый, змей!
— Тогда, получается, — предположил я, — Джайпур действительно могли перекрыть из-за вазы или чаши — что там у них украли?
— После покушения на нас на выездах были блокпосты, — пояснила Маша своему начальнику. — Мы думали, это сделала индийская контрразведка. Мы вообще думали, что в нас стреляли местные контрразведчики — хотели попугать, чтобы мы уехали!
— Допустим! Похоже на правду, — согласился Лешка. — Но как тогда эти пакистанцы вообще на вас вышли?
— Получается, только из-за нашего посещения ювелира, — сказан я.
— И я так думаю, — снова согласился Кудинов. — В Лесу рассматривали и вариант израильтян — ну, что это они их на вас навели! Но здесь ничего не клеится.
Тут Машина нога от моего колена отцепилась. С этим деликатным вопросом она предоставляла разбираться мне самому.
— А что тебе удалось узнать, Лешка? Ах, прости, Алекси!
Кудинов извиняюще кивнул: так-то лучше! Мы приподняли бокалы, присоединили к себе Машу с ее томатным соком и выпили за здоровье друг друга. Может, зря я изменяю нашей с Лешкой многолетней традиции?
— Ну, во-первых, эта куколка, Дебора!
Я физически ощутил, как Маше пришлось по сердцу слово «куколка».
— Мы только вчера поздно вечером смогли уточнить, что она принята на работу в службу безопасности в этом ядерном центре, — продолжал Кудинов. — Более того, наши в Конторе, как выяснилось, прекрасно знали, зачем Ромка поехал в Индию.
— А-га! — выразил я свои давние подозрения на этот счет.
3
— Ага! — легко отозвался Лешка. — Но, какой же, в сущности, резон выдавать карты или компас людям, которые едут на местность? Сами сориентируются — по мху на деревьях, по муравейникам, по Полярной звезде! А заблудятся, так мы на их поиски целую армию бросим!
Тут Кудинов сообразил, что критикует начальство в присутствии своей подчиненной.
— Ты, Маша, надеюсь, все правильно понимаешь.
— Еще бы! Как человек, который работает в поле.
Натуру не обманешь!
— Ну, давай уже, отец! — вернулся к главному я. — За чем его послали?
— Сейчас!
Кудинов снова включил свою машинку и дождался, чтобы огоньки выстроились в одну зеленую линию.
— Индийская ядерная программа, — коротко сказал он. — Ну, разумеется, не по производству электричества.
Вот теперь что-то начало прорисовываться. Израильские спецслужбы решают раздобыть документы по разработке индийских ядерных вооружений. Наверное, Ромка нашел способ сообщить о задании израильтян в Контору. Возможно, уже из Индии. Поскольку индийцы для русских по-прежнему друзья и союзники, в Лесу Ляхова, разумеется, благословили. А, может, там были и эгоистические интересы: в Конторе, не исключено, конкретно этих документов еще не было, а что стоит сделать копию с микроточки?
Где Ромка раздобыл документы, понятно: в одной ювелирной лавке напротив Дворца ветров. Но если посредник действительно Баба, то на него могли выйти и пакистанцы. Им бы ядерная программа потенциального противника номер один точно не помешала бы! Ромка делает заказ на документы 28 октября, и ему, как и мне, вероятно, обещают выполнить его через неделю, то есть 4–5 ноября. Однако после того как на него открыли охоту, у ювелира он появляется лишь седьмого ноября. Хотя, возможно, почтенный Баба назначил ему встречу именно на седьмое, мы же не знаем!
Я рассказал Лешке все, что мы узнали от Барбары. Но дальше мы въезжали в зону догадок и гипотез. Мы по-прежнему могли только предполагать, кто и почему убил Ромку. Мы не знали, что за сикхи хотели нашей смерти, и с какой все же целью в Индию приехала Деби со своей группой прикрытия. Не знал я и какое предложение — о втором-то я догадывался — у нее было ко мне, но этот вопрос обсуждать при Маше я не хотел.
— Вопрос стоит очень просто, — подытожила Маша, когда мы окончательно завязли в предположениях. — У нас есть главное. Мы знаем, зачем ваш друг приехал сюда. У нас даже есть то, за чем он приехал. Мы предположительно знаем, кто его убил. При всем при этом — притом, что здание выполнено — нам по-прежнему важны все привходящие обстоятельства? Джайпурский ювелир? Сикхи на дорогах? Маленькая израильская авантюристка?
Женщины все же во многом совершенно предсказуемы! Я был уверен, что Маша не удержится насчет моего нечаянного приключения. С тех пор, как она отвела свою ногу от моей.
— Нет? Нам этого недостаточно? — продолжала Маша. — Мы должны выявить всех виновных и примерно наказать их? — Она вытерла салфеткой губы и сложила прибор на тарелку: ужин окончен. — Просто интересуюсь!
Мы с Кудиновым переглянулись. Голос рассудка — раньше он говорил устами моей первой жены Риты — всегда приводил нас в смущение. Но ненадолго!
— А что припасет для нас ваш джайпурский друг? — нашелся первым Лешка. — Мы уверены, что это будет точно такой же кусочек пленки, как и Ромкин?
— Скорее всего! — не сдавалась Маша. Она повернулась ко мне. — Ты же сказал, что тот, первый, подарок просто не удалось доставить в целости и сохранности.
— Да, — вынужден был признать я. — Именно что-то такое я и соврал.
— А если это будет более свежий вариант? — не сдавался Кудинов.
Не на такую напал!
— От которого будет зависеть жизнь наших сограждан и выживание цивилизации в целом?
— Кто знает, кто знает, — уклончиво продолжал сопротивляться Лешка.
Я молчал. Кто мне объяснит, ну зачем мы с Лешкой так стремились довести дело до конца? Мы сделали все, на что рассчитывали в Конторе — больше, чем они могли надеяться. Мы, как ни старались наши противники, все еще были живы и здоровы. Зачем испытывать судьбу? Вот мне, например!
Давайте сформулируем дилемму так, совсем просто. Либо я с чувством выполненного долга и полученным, столь необходимым мне, впрыском адреналина благополучно возвращаюсь в Нью-Йорк, к своей замечательно устроенной жизни рядом с любящими меня женой, сыном, Пэгги, Мистером Куилпом, Элис и кучей умных, симпатичных и забавных друзей и приятелей. Либо я в предрассветном угаре игрока ставлю свой немыслимый выигрыш на карту, рискуя быть пристреленным или расплющенным в автомобильной катастрофе. И ради чего? Есть кто-то достаточно сумасшедший, кто смог бы объяснить мне эту аномалию, эту трагическую аберрацию моего сознания?
Мы расплатились и вышли на улицу. Становилось свежо, и Маша поежилась. Я снял свой летний льняной пиджак, боясь, что она, как уже ни раз бывало после удачного установления контакта, отбросит мою руку. Но нет — Маша позволила мне накинуть пиджак на ее плечи и даже благодарно взглянула на
