По описанию господина Шарля и ярко-красному шарфу с рисунком Димка опознал военного министра. Невысокий, можно даже сказать щуплый. Взгляд старого вояки…
Интересно, кто из них…
Запели невидимые трубы.
– Его величество король Этой страны Вадим Добрый! – прогремел такой же невидимый голос.
Раскрылись двери в стене около трона, огромные, под самый потолок. Сейчас в них войдет – вползет? – таинственный король.
Трубы…
Появился король. Он был велик и прекрасен.
Он был огромен.
Глава 38
Золотые кудри, волнами спадающие на плечи… А это, наверное, корона? Узкий обруч с драгоценным камнем надо лбом…
Бронзовый загар, кожа именно того оттенка, когда ее уже можно назвать бронзовой, но еще нельзя сравнить с пережаренным беляшом…
Сверкающие глаза…
Лицо античного бога, короткая кучерявая борода, отливающая тем же золотом…
Стройное тело, даже несмотря на белоснежный мундир (рукава просто узорчато-золотые) и красный плащ, понятно, что король обладает мускулатурой Аполлона…
Король поднялся по ступням к трону и сел на него.
Рост короля – около четырех метров.
Сидя на троне, он напоминал одно из чудес света – огромную статую Зевса в храме.
Горожане наверняка впервые в жизни лицезревшие короля, оцепенели. Даже придворные и дворяне, для которых зрелище было не в новинку, и те, судя по лицам, чувствовали себя неуютно…
И тут включился внутренний бинокль и разрушил все очарование.
Ах вы ж мерзавцы…
Приемная была короче, чем казалась на первый взгляд. Точно рассчитанная зрительная иллюзия увеличивала длину приемной, одновременно увеличивая в глазах зрителей рост короля.
Начиная от черты, за которую нельзя было переступать, черно-белая клетка пола, доспехи у стены, светильники на потолке, даже окна – все это уменьшалось в размерах так, чтобы казалось, что это вызвано удалением предмета от глаз. Доспехи у входа, к примеру, были в рост высокого человека, у трона же они становились доспехами для карликов, хотя выверенное расстояние между ними создавало впечатление, что все доспехи одинаковые. К трону снижался потолок и сужались стены. Все это – для создания иллюзии огромного роста короля.
На самом деле и трон был в высоту от силы метра три, да и король не превышал двух метров. То есть высокий, конечно, но в пределах человеческих параметров, отнюдь не великан. Да и…
Димка присмотрелся к королю повнимательнее. Нет, все правильно: стройный, наверняка очень сильный, красивое лицо, волосы, борода…
Вот только, судя по лицу, королю не больше двадцати лет.
Димка вспомнил, что господин Шарль упоминал о молодости короля, но, кажется, забыл уточнить, сколько ему лет.
– Мои подданные!
А вот голос у монарха был королевский. Таким громовым выкриком только армии в бой отправлять. Хотя… После разгадки тайны приемной Димке казалось, что голос короля звучит из невидимых динамиков или каких-то еще ухищрений.
Король предложил подданным смело высказать все, что привело их к королю. Ага, так тебе и рассказали о своих проблемах. Сто процентов, все горожане в приемной пропущены через десять фильтров и заинструктированы до потери сознания. Донести правду до правителей во все времена и, наверное, на всех планетах было сложно. Жалует царь, да не жалует псарь…
Торжественный прием все больше начал походить на какую-то планерку. Выступили все желающие из дворян, кратко доложив о состоянии дел на вверенном им участке, король кого похвалил, на кого погневался… Часть горожан, запинаясь и заикаясь, встала на колени на отведенном для этого месте и донесла свои чаяния и надежды. Король, грозно насупив брови (только Димка видел, как наигранно это выглядит), пообещал кому помочь, кого наказать…
В общем, типовое представление на тему «Правитель и глас народа». По телевизору такое чуть ли не каждый день показывают… Показывали…
Где господин Шарль?
– Ваше величество!
Вот и выход хозяина. Господин Шарль вышел вперед и преклонил колено.
Горожане восприняли демарш как должное, все равно они не знали, как тут все должно выглядеть. Дворяне же зароптали. Ну правильно, они уже надеялись, что тягомотная обязаловка закончена, а тут какой-то выскочка продлевает «удовольствие» на неопределенный срок.
– Говорите, господин Шарль!
– Ваше величество, мне даровано право личного доклада вам обо всем, что я сочту важным. Ваше величество, в королевстве заговор!
Дворяне ахнули, горожане, наоборот, приободрились: будет, что рассказать друзьям, знакомым и родственникам.
– Заговорщики мутят народ, чтобы вызвать его недовольство вашим правлением, – продолжал речь господин Шарль, – и на волне народного гнева свергнуть вас и сесть на престол. Я раскрыл заговор!
– Кто возглавил его? – прогремел король. – Назовите имя!
– Он сейчас присутствует здесь.
Дружный вздох.
– Но назвать имя я не могу: мне не хватает сведений…
– Вы обвиняете моих слуг, не имея доказательств?! – Казалось, из глаз короля вырвется молния и испепелит господина Шарля.
– К сожалению, – опустил голову господин Шарль, – измена проникла так глубоко, что я не верю никому, кроме себя и вашего величества, и не могу передать свои знания ни одному человеку, любой может оказаться агентом заговорщиков. Даже бумага недостаточно надежна. Я держу все сведения о заговоре в голове…
Димка быстро пробежал взглядом по трем подозреваемым. Гоблин-полицейский чуть не лопается от злости, его бы воля, оттащил бы господина Шарля за мундир. Старик-жандарм смотрит грустным взглядом человека, преданного лучшим другом, в глазах так и читалось: «И ты, Брут…» Военный министр прищурился, взгляд хищный. То ли готов грызть измену, то ли с удовольствием выстрелил бы господину Шарлю в спину…
– Сегодня ночью я смогу получить дополнительные сведения и завтра утром, прибыв во дворец, разоблачу изменника!
Димка закрыл глаза. Господин Шарль вел себя как глупый человек из детективов: «Я знаю, кто убийца! Но скажу чуть позже, а пока погуляю в безлюдном месте…»
– Вы отважный человек, господин Шарль. Вы не боитесь?
– Я не боюсь ничего, лишь бы мой король правил и дальше. Мне не нужна охрана!
Господин Шарль выпрямился и склонил голову:
– Да здравствует король!
– Да здравствует король! – дружно рявкнула толпа.
Даже Димка прорычал что-то похожее, хотя и удивился своему порыву.
– Я жду вас завтра с докладом. И горе тому, кто злоумышляет против меня!
