— Андрей, ты у нас, оказывается, звезда.
— В каком плане? — Я настороженно поставил свою чашку и посмотрел на начальника.
— Да не напрягайся так, — засмеялся Владислав, обнажая свои белые зубы. — Нужно читать утреннюю газету! Вот я всегда читаю утреннюю газету, такая уж у меня привычка. Я по дороге купил главную инфу северян и на первой же полосе наткнулся на твою фотографию! У тебя лицо, так сказать, фотогеничное, вот и решили в твоем образе показать участника героического прорыва. Первый день в Питере, а уже на главной полосе! Правда, физиономия какая-то нерадостная. — Он с сомнением поглядел на фотографию. — Надо бы чаще улыбаться. Видел же, что идет съемка, эх, ты…
Я взял газету и стал ее рассматривать; издание называлось «Русский Север», на первой полосе сероватой бумаги был главный заголовок: «Москва снова с нами!» Ну по поводу лица на первой полосе Владислав, конечно, слегка приукрасил, но я действительно там был. Посередине строя награждаемых стоял похожий на меня человек в форме чистильщика, красивая медаль гордо блестела на груди отважного воина. Боец стоял навытяжку рядом с такими же героями, как и он. В глазах воина была невообразимая грусть. А что, интересно, у него в голове? Наверное, вспоминает о своих погибших братьях-товарищах, о пройденном пути и великой цели, подумает какой-нибудь обыватель. Ага, как же, я-то знаю, что творилось тогда в моей голове.
А полковник резвился:
— Тебе надо было лет пятьдесят назад родиться, внешность подходящая, так и представляю тебя на экране. Эдакий тракторист Андрей, который перевыполняет норму ради выполнения плана.
— Вы пришли, чтобы представить меня в роли тракториста в советском кино? — Я допил свой кофе. — Расскажете страшилку, которую вы в поезде обещали мне перед сном прочитать?
— Ты мне не хами! — все так же весело парировал Владислав, при этом его холодный взгляд уперся в меня. — И не потому, что я старший по званию, а потому, что я не терплю этого. Просто поверь: я очень злой и страшный серый волк. Мы друг друга поняли? Или мне начать злодействовать?
— Прошу прощения, товарищ полковник. — Я встал и потупил взор. — Виноват.
— Главное, что мы друг друга поняли, — уже спокойно ответил Владислав, вставая из-за столика. — Слушай, Андрей, может, пройдемся? Я тебе и сказку расскажу, и достопримечательности покажу. Я отличный экскурсовод, про Питер могу столько историй понарассказывать! Уши развесишь!
Мы вышли на улицу и направились к Невскому проспекту. Тоже мне экскурсовод, все места он знает, мог бы и поинтересней что-то найти. Дошли мы довольно быстро, несмотря на наш неспешный шаг. Какое-то время Владислав действительно рассказывал мне всякие истории, связанные с тем или иным местом. Центр Питера насыщен всякими суевериями, легендарными зданиями, памятниками и другими подобными реликвиями. Когда дошли до Казанского собора, мы в прямом смысле слова вдруг оказались на поле боя. Несколько десятков разбитых танков и бэтээров стояли прямо посередине улицы. Вспомнив кладбище новгородской бронетехники, я моментально испытал дежавю. Машины стояли заброшенные, поросшие какими-то растениями, в то время как люди спокойно проходили мимо, не обращая на технику никакого внимания. Вокруг каждой разбитой единицы техники был сделан аккуратный полуметровый заборчик — и все. Для жителей Санкт-Петербурга, с деловым видом игнорировавших уничтоженную технику, эта картина стала чем-то обыденным, вроде клумб и фонарей. Я четко видел, как глаза прохожих скользили по уничтоженной колонне, не задерживаясь ни на секунду. Владислав, заметив мое впечатление, с удовольствием сказал:
— Андрей, нехорошо прогуливать занятия по информподготовке. Если бы не прогуливал, ты бы знал о новой достопримечательности этого прекраснейшего города. Перед тобой сейчас разгромленная часть подполковника Чистякова. Это единственная мотострелковая часть, которая сохранила верность предыдущему правительству, а Чистяков возглавил оборону свергнутого режима. Его часть вела упорнейшие бои, прорываясь к Казанскому собору, в котором засели остатки представителей свергнутой власти. Но дойти они не успели, колонну на подходе к собору заблокировали и уничтожили. А техника так и осталась стоять здесь, в назидание потомкам, чтобы каждый помнил об участи представителей предыдущей власти. Теперь около двадцати БТР и БМП так и будут стоять здесь, разбитые, сожженные, поросшие травой, в самом центре Санкт-Петербурга.
— Они мне почему-то напомнили жертв взгляда горгоны Медузы. — Я подошел к одной из машин и с интересом стал ее разглядывать. — Словно окаменевшие воины, которые уже никогда не проснутся.
— Может, и так, — пожал плечами Владислав, — может, и так. Пойдем, Андрей. Я тебе обещал сказку рассказать. В общих чертах опишу твою сферу деятельности.
— Прямо на улице? — Я удивленно посмотрел на полковника. — А как же секретность, шпионы, вдруг нас кто подслушивает? Узнают наш план.
— Ну, во-первых, на улице я тебе никаких тайн не раскрою, — хмыкнул Владислав и неспешно двинулся вперед. — Во-вторых, ты уже, пожалуй, представил свою тайную высадку в центр США? Красивую топ-модель и черный «бентли» доставать? Ладно, шучу я. Скоро привыкнешь. Мы уже пришли, обитель зла прямо перед тобой.
Мы стояли рядом с приземистым двухэтажным домиком. Крохотный особняк в центре города — как его только не снесли? Владислав нажал несколько кнопок возле железной красной двери, и мы вошли внутрь. Тамбур, а за ним — самый обыкновенный офис, несколько столов и компьютеров, даже кофемашина скромно стояла возле стены, поблескивая рекламой капучино. Только пусто, ни одного человека.
Владислав запросто уселся в одно из кресел, приглашающе махнул мне рукой на такое же. Опустившись в его мягкое чрево, я спросил:
— Товарищ полковник, а что это за здание?
— Этот милый домик выделило Четвертому отделению чистильщиков правительство Северного агломерата. Тут раньше был офис какой-то риелторской компании или турагентство, честно, не помню.
— Ясно. — Я невольно насупился. — А если нас прослушивают, как же конфиденциальность? Вдруг вы дадите информацию, которую питерские перехватят.
— Обязательно перехватят — вот стоит записывающая камера, а над шкафом еще одна. Можешь помахать им рукой и сказать «привет!», они все слышат. Только эта операция не секретная, а вполне открытая, которой занимается большая часть спецов всех агломератов, от Южного Рубежа в Ставрополе до Дальневосточного Фронта во Владивостоке. Операция с питерскими совместная, так что они должны быть в курсе. Всем ведь нужно одно и то же — рычажок, с помощью которого можно будет управлять своими нерадивыми соседями.
— И что же это за рычажок? — Я невольно подался вперед.
— С четырнадцатого года, после того как КНДР едва не отправила несколько ядерных ракет по своим соседям, был подписан договор о массовом разоружении, причем именно Россия выступала первой по поводу тотального снятия с боевого дежурства оружия массового поражения. Страны договор подписали, но выполнять его не спешили, в результате огромное количество ракет все еще оставалось на боевом посту. Однако после трагедии в Британии процесс резко ускорился, и к семнадцатому году почти все боеголовки были ликвидированы.
— А Британия? — Я начинал понимать, к чему клонит Владислав.
— А что Британия? — пожал плечами полковник. — Из-за двух взрывов на военных базах весь остров был эвакуирован. Они сами виноваты, уничтожили родную землю из-за собственной жадности и некомпетентности, там теперь не скоро монархи появятся. Трагедия, конечно, но ведь ты должен понимать, что именно из-за тех взрывов и начался Проклятый Кризис. Ты тогда малой был, но во всем мире понимали, что и на экономике это тоже отразится, правда, никто не предполагал, что так сильно и с такими последствиями. Ну, про остальное ты знаешь: национальные и религиозные конфликты ударили по Европе, там давно это все копилось, — вздохнул Владислав. — Так вот, теперь начинается самое интересное в нашей истории. Андрей, ты должен понимать, что с оружием все тоже не так просто.
— Оставили чуть-чуть? — Я хитро посмотрел на Владислава. — Не удержались? А как же атомные электростанции? Их же не закрыли?
— Не закрыли, — кивнул Владислав. — Станции — это другое. Только я не про ядерное оружие массового поражения говорил. С ядерным все понятно, даже у северян оно есть, скорее всего, в Мурманске, да и Архангельск не отметаю. Хоть они никогда и не признаются. Только толку от него мало в плане усмирения областей.
