слышно, как топают в коридоре. Кофейку попьем, и снова в путь.
Потом была дорога до Арзамаса, а весь оставшийся путь до Чебоксар мы проспали; лишь единожды я проснулся на остановке в каком-то складе в маленьком городке. О второй части пути помню только мат Димы, который оттирал забросанную помидорами кабину. От колонны после Арзамаса осталось всего семь машин. Из-за этого не обошлось без эксцессов. Несмотря на заверения властей Союза, дороги все еще оставались небезопасными. Нападение, если так можно назвать попытку нас остановить, произошло после пересечения границы с Чувашией, которая, хоть и не считалась частью Союза, но тем не менее была подконтрольной ему территорией.
Сначала за колонной долгое время шли несколько автомашин, потом им удалось нас обогнать на широком участке дороги. Машины были для защиты обшиты металлическими листами; в узких бойницах мелькали лица сидящих внутри людей, они нам что-то кричали, высовывали стволы автоматов — наверное, пытались запугать и заставить остановиться. Не знаю, на что они рассчитывали, может быть, у них в салонах была серьезная артиллерия, может, впереди нас ждала засада. Этого нам узнать не удалось: когда по рации прозвучала команда «огонь!», бандитам стало не до угроз. Наша колонна резко сбросила скорость, пропуская автомобили незадачливых бандитов вперед, а потом наши первые две машины открыли огонь. Этого хватило. Во главе колонны шел охранный бронеавтомобиль «Выстрел» с крупнокалиберным пулеметом на башне, вторым был грузовой «МАЗ», на кабине которого красовался тяжелый «Печенег». Огонь пулеметов буквально прошивал защитные железные листы, взрывов не было: стрелки специально били по колесам и пассажирам. После того как две арьергардные машины, прошитые пулями, съехали в придорожную канаву, остальные рванулись удирать. Сначала они попытались оторваться ускорением хода, но затем просто разбежались в разные стороны прямиком через поле. Но удалось уйти лишь одной полуразваленной «Ниве».
Дима все событие прокомментировал очень просто:
— Поделом животным. Уверен, мы сегодня очень много людей спасли. И за многих отомстили.
Единственным человеком, который в операции не участвовал, был Артем. Всю дорогу он мирно посапывал, сидя у окна; иногда сваливался к нему и каждый раз, ударившись головой, тихо матерился на «конструктора этого драндулета», но глаз не открывал. Даже когда я засел за пулемет и стал вместе со всеми провожать пулями наших неудавшихся грабителей, Артем только попросил меня стрелять потише. Дима, ошалев от такой наглости, попытался распихать лентяя и отправить его помогать мне, но из этого ничего не вышло: напарник бессовестно дрых. Только когда мы подъезжали к Чебоксарам, он более-менее оживился и попросил у Димы выпить коньячку, чем вызвал у того еще большее изумление.
Глава 20
Дорога от Нижнего до Чебоксар заняла у нас целый день; когда грузовики прибыли в город, тот встретил нас проливным дождем. Проезжая по глубоким лужам потрескавшейся дороги, машины несколько раз поднимали такие волны грязной воды, что я невольно вспомнил о море. Потом мы заехали на склад, он оказался намного меньше новгородского, тем более не было специальной ночлежки наверху. Высшей мерой гостеприимства встречающих был выставленный рядом со зданием биотуалет. Спать пришлось в машине; после ужина из заваренной лапши быстрого приготовления и банки тушенки мы стали устраиваться на ночлег. У Димы спальное место находилось позади кабины, а мы с напарником расположились в кузове в спальных мешках, предусмотрительно выданных нам в Четвертом отделении. Пересекать границу с Татаро- Башкирской Ордой мы собирались утром; предполагалось, что на обратном пути Дима высадит нас в городе. Чебоксарские власти не сильно следили за нелегальными иммигрантами, поэтому никакого контроля за торговой колонной в городе не было. Потом нужно будет договориться с каким-нибудь местным рыбаком, который согласится нас перевезти. Инструктор сказал нам, что там многие так подрабатывают, перебрасывая беженцев по реке, минуя наземную границу с агломератом. На самом деле больше всего контролируются границы городов, вот там-то могут быть сложности с прохождением. Последние пять лет деревни, поселки и даже небольшие городки просто перестали существовать, все сконцентрировалось в более-менее крупных населенных пунктах.
С высадкой проблем не было. Попрощавшись с Димой, мы стали ловить машину. На этот раз вместо красивой девушки на «мерседесе» нам попался чуваш на «шестерке». Быстро договорившись о цене, мы поехали в сторону Волги, сначала водитель хотел нас отвезти на красивую набережную залива, но Тёма ему объяснил, что нам нужна пристань, с которой отъезжают на моторных лодках, так сказать, тусовка рыбаков. Довез он нас минут за десять. У небольшого причала стояло порядка двух десятков лодок, несколько катеров и даже один маленький пароход. Когда мы расплатились и собрались выходить, водитель сказал:
— Вы спросите там, наверняка кто-нибудь согласится.
— Спасибо, — кивнул Тёма, — спросим.
Мы вышли из машины. Артем, сгибаясь под тяжестью своего баула, весело пропыхтел:
— Чего стихов не написал? Я думал, ты и ему пару строчек оставишь.
— Юморист! — Я хотел ткнуть его в спину, но попал в сумку. — Пошути мне еще!
— Ты сдурел — по сумке бить? — Артем заорал так громко, что показалось, будто даже сидящие посередине реки рыбаки обернулись. — Не смей по ней бить!
— А ты не смей шутить так. Надо будет, еще раз ударю.
— Потом поймешь, какой ты идиот. — Тёма поправил свой необъятный баул. — Обязательно поймешь. Я чуть не обделался, когда ты по ней ударил.
— У тебя что там? Бомба?
— Хуже! — рявкнул напарник, но уже через мгновение спокойно сказал: — Вон перцы какие-то сидят возле парохода. С них начнем, я отсюда по их мордам вижу, что они готовы нас за деньги не только в Орду, но и до Енисея довезти.
— «Перцы»! Откуда ты слова-то такие знаешь? — Я ухватил покрепче рюкзаки и поплелся за согнувшимся под своим баулом Артемом, иногда подталкивая его коленом под зад.
Пока мы дошли до мужиков, напарник трижды останавливался и, аккуратно поставив сумку на землю, начинал кидаться камнями, покрывая меня матом. Матерился Тёма на французском, что добавляло сцене еще больше шарма.
На причале сидела группа мужиков неопределенного возраста. Нас они явно заметили еще с того момента, как мы подъехали. Поворачивая время от времени головы в нашу сторону, они обсуждали что-то, скорее всего, нас. Со стороны картина, конечно, милая: два парня в стареньких потертых камуфляжах, один тащит на себе два рюкзака и время от времени толкает второго, который несет на горбу невероятно тяжелую сумку и ничего не может сделать. Когда мы подошли, я сразу обратился к сидящему немного в стороне пожилому мужику в татарской тюбетейке:
— Исэнме, абый (здравствуй, отец).
— Исэнме, егет (здравствуй, парень), — кивнул тот и добавил на русском: — Я татарский уже плохо помню, на родине не был давно.
— А мне как раз на родину надо. — Я подмигнул мужику и сказал: — Меня Наиль зовут, а это Марат. По земле добираться долго. Там контроль проходить тяжело. Ты нас подкинь через границу, я тоже в долгу не останусь. Тебя как зовут?
— Алмаз. — Мужик покачал головой. — Проблемы могут быть, Наиль, контроль ездит, проверяют.
— Так мне далеко не надо. — Я лучезарно улыбнулся и достал из кармана золотую цепочку. — Ты только кордон пройди. Там мы на дорогу выйдем. Мне в город не надо, к семье в деревню еду, там проблем нет. А золотишка я тебе еще добавлю, когда приплывем, — за сложность.
— Попробовать-то можно, — сказал рыбак, беря цепочку. — Ехать недолго, садитесь, земляков подкину. Но, если попадемся, тоже придется платить.
— Платить не хочется, — отозвался я, залезая в лодку и принимая груз от Артема, — ты уж постарайся.
