Я прижалась к нему еще крепче, пытаясь спрятаться под его защитой от ужаса из сна, от кошмара, ожидающего в будущем.
— Дурак…
Понемногу страх начал отступать. Я почувствовала, что озноб, колотивший меня начал проходить, а поток слез превратился в обычные всхлипывания. К сожалению, со способностью более-менее связно мыслить вернулась способность ощущать окружающий мир. И я ощутила, что нога горит от боли, а остальное тело мерзнет из-за того, что одежда у меня промокла насквозь.
— Что здесь произошло? Артур, что с Альтерой?
Я узнала голос Наставника, но отодвинуться от вампира мне показалось невозможным на этот момент.
— Не знаю. Она не говорит, а мысли закрыты блокираторами. Аля, разожми свои объятия, я возьму тебя на руки, а то ты стоишь босиком на холодном каменном полу…
Я сделала несколько глубоких вздохов. Потом еще несколько. Он терпеливо стоял и гладил по голове, внутренним чутьем понимая, что торопить меня сейчас не стоит. Наконец я сумела разжать свои руки, сведенные судорогой. Мэрлин тут же высушил мою одежду, а Артур подхватил на руки. Нога отозвалась болью, но я промолчала, прижавшись к нему. Кинув беглый взгляд вокруг, я увидела, что в коридоре, теперь ярко освещенном, собралось около двух десятков Магов и Проводников. Все лица были тревожными и злыми. Но Артур тут же понес меня в сторону учительской.
Когда все из коридора перешли в кабинет, Мэрлин закрыл дверь. Вампир, уже усевшись в стоящее в сторонке кресло, продолжал меня поглаживать по волосам, но больше не спрашивал. Поэтому допрос начал Мэрлин.
— Альтера, что случилось?
Шмыгнув носом, я подумала, что не ответить будет не вежливо. Но как признаться что вся эта истерика всего лишь из-за сна? Даже мне уже все кажется глупостью, хотя стоит закрыть глаза, как я снова вижу глаза падающего в пропасть Артура.
— Я ногу сломала…
— Это я заметил. Где и как ты ее сломала?
Повторно шмыгнув, я с помощью магии проверила процесс заживления. Медленно, но верно кость сращивалась и боль отступала.
— В коридоре споткнулась и сломала.
Мэрлин раздраженно заметался по просторному помещению учительской. Аспиранты торопливо вжались в то, на чем сидели в этот момент.
— Что произошло? С чего такая истерика? Кто тебя так напугал? Ты же ничего не боишься! Ты никогда не плакала! Черт, ты не плакала даже тогда, когда упала с лестницы и прокатилась по трем пролетам! Тебя никто не видел плачущей!
Ну это он преувеличил. Арт видел, как я в первую ночь в Академии плакала во сне. Ления видела меня рыдающей в лесу, когда я сбежала из Замка Регрент, обидевшись на вампира. Господи, какие мелкие и глупые все эти обиды! А так и правда вроде никто не видел. Да и когда с лестницы свалилась я лишь материлась, так как сломала четыре ребра и левую руку.
Никто из нас не заметил, в какой момент в комнату проникла девочка с серебристыми волосами. Вообще, дракониху заметили только тогда, когда она подала голос.
— Я видела маму плачущей. Она плакала после того, как сбежала из замка Артура.
Чтобы скрыть свое смущение, я принялась одной рукой счищать с лица кровь. Получалось не очень хорошо, но второй рукой я крепко вцепилась в рубашку вампира и не могла разжать пальцы. Прекратить же это бесполезное занятие я боялась, так как тогда бы пришлось встретиться взглядами с кем-либо из присутствующих в комнате.
— Значит, случилось что-то из ряда вон выходящее. Альтера, если на тебя кто-то напал, то мы должны знать.
— Аля, расскажи нам. Мы тебе поможем. Я же твой Проводник…
Я уперлась лбом в его подбородок, мешая тем самым продолжить речь. Слова, которыми бы я смогла объяснить свое поведение, не желали приходить. Но молчать дальше становилось слишком опасно.
— Я не могу рассказать. И вы не можете мне помочь. Я должна с этим справиться сама. Я должна сама найти выход, найти способ…
Перед глазами вновь встала картина из сна. Ладонь вновь ощутила тающее тепло выскользнувшей руки, а глаза встретились с глазами падающего вампира. Меня затрясло, брызнули слезы. Еще чуть-чуть и началась бы настоящая истерика. Артур наконец перестал бессмысленно гладить по волосам и просто прижал к себе так, что захрустели ребра. Но именно эта боль вырвала меня из ужаса воспоминания.
Встретившись взглядом с Мэрлином, я прочла на его лице сильнейшую тревогу.
— Не волнуйтесь. Я найду выход. Я обязательно найду выход. Я справлюсь с этим. Не могу не справиться. Потому что если не смогу, то и жить незачем.
Он кивнул, немного успокоенный, но последнюю фразу я наверно зря ляпнула.
— Не могу не волноваться. Ты мне как дочь. Но все же я верю в то, что если ты не будешь справляться, то у твоего Проводника хватит благоразумия позвать всех нас на помощь. А теперь нам всем лучше разойтись спать. Дождь уже закончился.
Солнечный лучик пробежал по моему лицу, окончательно вырывая меня из объятий сна. Открыв глаза, я обнаружила, что лежу в своей собственной кровати в собственной комнате в общежитии. Более того, я так тщательно укутана, что можно подумать, что любящая мать укутала меня, свое единственное, болеющее ангиной дитя.
— Привет, Артур. Как она?
Судя по звукам, к нам пришел Азамат. И наверняка с Гилом. И они все сильно встревожены, так как их волнение ощущаю даже я, слабая телепатка и эмпатка.
— Спит. Азамат, я волнуюсь. Ты видел когда-нибудь Альтеру настолько перепуганной? А многих ты знаешь способных победить ее в схватке? Она даже у меня иногда почти побеждает, хотя это не под силу ни одному из людей. Но кто-то вчера ее сильно побил, хотя большинство ран тут же затянулись, и напугал. Она плакала, Азамат! Ты видел ее плачущей? Вспомни, когда ей на тренировке по фехтованию сломали руку в двух местах, она не слезинки не проронила, только ругалась как портовый грузчик. А после того, как на нее напал призрак Орлеанской Девы, натравленный мной, она вообще перестала кого-то бояться…
Его слова пролились бальзамом на мою душу. Ведь так приятно осознавать, что ты кому-то нужна. Но тут же вспомнился ночной кошмар, и я почувствовала, как мой разум опять сдается под напором паники. Чтобы хоть как-то взять себя в руки, я занялась выпутыванием своего бренного тела из простыней и одеял.
— Ты прав, Артур. Но я тут подумал. Этой ночью все студенты-маги должны были видеть вещие сны. Что если ей приснилось кошмарное будущие? Она не боится своей смерти, но переживает за своих близких…
— Ты думаешь это из-за обычного кошмара?
И тут я звонко шлепнулась на пол, попытавшись встать, но запутавшись ногой в очередном одеяле. Раздался дробный топот, и перед своим расквашенным носом я увидела три пары ног.
— Доброе утро, мальчики. Может, вы меня поднимите?
Меня тут же выпутали из злополучного одеяла и поставили на подкашивающиеся ноги. Даже кровь вытерли, также тщательно, как ретивая бабушка вытирает сопли своему пятилетнему внучку. После этого каждый по очереди ощупал моего горло, так как в Академии учили определять состояние больного именно по этой части тела.
— Аля, как ты себя чувствуешь?
Как всегда мой Проводник не удовольствовался обычным осмотром.
— В подобных случаях говорят, что я чувствую себя как графин.
На меня уставились с полным непониманием. Шестеренки в их мозгах ворочались с таким скрежетом и трудом, что мне казалось, что я это вижу.
— Как это, сестренка?
— Да вот, день только начался, а меня уже все норовят за горло схватить.
