— Уже лучше, — прокомментировал мой зам, предварительно прожевав. — Я продемонстрировал нормальную реакцию ЛЮБОГО человека на ту информацию, которую ты мне открыл. Понимаешь?
— Так уж и любого?
— В основном. С небольшими отклонениями. Около тридцати процентов нападут на тебя только через несколько дней, а процентов семь просто прибьют без «отправки на родину».
— А ты оглянись, — улыбнулся я. Как только Вадик сдернул меня с кресла, пульт погас. Мой зам наугад ткнул несколько клавиш и проговорил:
— И без тебя его включить нельзя? Уже легче, но все равно, по сути, ничего не меняет. Вот, я этого тоже не знал, а ты уже успел побывать на полу. Так и другие, сначала тебе голову скрутят, а потом умрут, не имея возможности использовать эту технику. А как ты ее на себя настроил?
— Урок номер один. Не твое дело, — улыбнулся я. — А вообще, могу и сказать, вреда от этого не будет. Я случайно угадал пароль расконсервации и подтвердил его прикасанием вот к этой вот пластине.
Я приложил левую руку к датчику и пульт исправно засветился. Вадик сразу же шлепнул свою лапу на клавиатуру. Ничего не произошло. Потом он взял меня за руку и прикоснулся моим пальцем к той же клавише. Опять ничего.
— А сам? — попросил он, явно заинтересованный защитой устройства. Я нажал, и на экране сбоку появилось изображение шлюза.
— Ага, — констатировал он с видом, как будто ему подарили «Порш». Значит, использовать тебя «по принуждению» тоже нельзя. Великолепная защита. Мечта.
Он нехотя поднялся и занял кресло напротив.
— Но все равно, никому нельзя говорить о возможностях этого устройства. Пойми, люди нормально отнесутся к «навороченной» системе слежения, но превратятся в неуправляемых животных при упоминании об истинных возможностях.
— Да мне и некому это рассказывать, кроме тебя, — буркнул я.
— Будет, — ободрил меня Вадик. — Будет и большой штат, и свой бизнес для прикрытия и легализации, да и для удовлетворения твоих растущих потребностей. Вот, к примеру, где ты собираешься брать новую технику, мебель, еду, одежду и все остальное?
— В магазинах, где же еще?
— Ага. Значит, потребности у тебя потихоньку растут, появляются новые люди, а ты все больше и больше времени проводишь по магазинам в поисках подштанников для своей прислуги, заказанного цвета и нужного размера. Так? А что ты запоешь, когда количество людей в твоем подчинении превысит дюжину человек? А произойдет это очень быстро. Заметь, я не говорю сотни — дюжину. Ты знаешь, сколько им всего нужно, чтобы тебя же обслужить? А нанять распорядителя ты не сможешь, так как эта железяка слушается только тебя.
— Так что же делать? — спросил я.
— Не проще ли украсть не предметы, а деньги? Положить их в банк и выдать распорядителю кредитку? Пусть покупает сам все, что нужно.
— Логично. И сколько, по-твоему, нужно красть в месяц для наших нужд? Пятьдесят, сто?
— Сейчас это трудно подсчитать, да и красть постоянно не придется. Достаточно на первых порах набить счет, а потом — «деньги делают деньги». Я думаю, что сто миллионов будет маловато.
— Чего? — я поперхнулся. — Миллионов? Я говорил о тысячах!
— Э-э-э-э, брат, — Вадик снова полез за печень-ем и по дороге наполнил рюмки. — А я уже подумал, что ты постепенно прозреваешь. По пятьдесят тысяч долларов в месяц, я надеюсь, ты говорил не про «деревянные», тебе будет хватать первые месяца три. Да и то только при тратах «на развлечения». Если мы хотим организовать дело, которое могло бы позволить нам иметь собственность в разных частях света, то тут пахнет миллиардами. Да и гражданство нужно получить такое, чтобы иметь возможность ездить, не оформляя визу по полгода,
Я молча проглотил коньяк и запихнул следом что-то, напоминающее желе пополам с мясным пирогом.
— Ты у психиатра давно был? — угрюмо осведомился я.
— Представляешь — на прошлой неделе, — улыбнулся Вадик.
— И что, он сказал, что ты здоров? Пойди ляг к нему обратно. Я бы его уволил — он ни черта не понимает в мании величия.
— А хочешь? — с видом первоклассницы в «кафе-мороженое» осведомился компаньон.
— Очень.
— Именно об этом я и говорю, — вдруг взорвался он. — Ты можешь его уволить. Ты можешь все, что могут дать тебе деньги, и даже то, чего они дать не могут. Пойми ты, наконец. Ты можешь выполнить любую свою причуду, но если ты постараешься сделать это напрямую через свою железяку — твоя смерть будет быстрой. А стоит тебе подняться на определенный уровень социальной лестницы при помощи той же железяки, и твое желание станет выполнимо обычными способами. Дошло, наконец?
— Дошло, — хмуро проговорил я. — Не хочется.
— Чего «не хочется»?
— Достигать.
— Ну, тогда мой психиатр — спец, я — совершенно здоровый человек, а ты — покойник, — констатировал с улыбкой Вадик. — Хочешь пример?
— Давай.
— Я тебе продемонстрирую узость твоего мировоззрения. Как ты думаешь, что это? — он похлопал ладонью по «гармошке», и та отозвалась знакомыми свистами и щелчками.
— Хрен его знает.
— А я думаю, что это дверь.
— Почему? Не можешь доказать, так хоть обоснуй теорию, — улыбнулся я. — Ну хотя бы в стиле чистого бреда.
— А потому, недалекий друг мой, что у создателей всего этого явно было мозгов побольше, чем у тебя. Те возможности, которые демонстрирует пульт, не нужны двум-трем особям. Представь себе карманный калькулятор с пятью клавиатурами. Не требуется знать его назначение, чтобы определить, что он не для одного человека. Вот потому и говорю, что тут явное противоречие: устройство не соответствует занимаемой площади. Все помещения ты мне уже показывал, и что же это за центр такой?
— Ну, не знаю, — растерялся я. — Это может быть что угодно, от поста какого-то управления до межзвездного челнока.
— Поста управления чем? Кроме того, я не помню такое понятие: «межзвездный челнок». Вот «корабль» — да. Так где же все остальное? Вот тут, — он снова извлек из «гармошки» трели. — Больше просто негде.
— Раз ты такой умный, скажи, как туда попасть.
— Не знаю пока. Но знаю, где искать, — произнес Вадик и, поставив свое кресло рядом с моим, сел за пульт.
После получаса издевательств над «иностранной» техникой (он таки знал, что искать) мы натолкнулись на блокировку дверей… в коридор. А еще, небольшой тамбур перед второй «гармошкой» оказался лифтом с голосовым управлением.
Через пару часов мы лихо ездили между двумя комнатами, название которых смогли произнести наши связки: «гзакрпи-и-ийк» и «паптрккки». Названия остальных помещений мы просто не смогли выговорить, да и запомнить. Скоро оказалось, что вместо них можно ввести свои созвучия, и мы начали переводить все помещения на «человеческий» язык.
Это было первой работой, за которую мы взялись сообща.
РЕЗИДЕНЦИЯ
