Брайан Коллинз действительно провел ночь в доме у родителей. Ему повезло — из Даррингтона его подобрал трейлер, идущий прямиком в пригород Сиэтла, откуда до родительского дома было рукой подать. И уже около двенадцати ночи он оказался в вотчине Коллинзов.
Родители отнеслись к появлению сына по-разному. Мать — с нескрываемой радостью. Отец — скорее, с некоторой подозрительностью. Брайан не слишком баловал их своим вниманием, поэтому упреков избежать не удалось. Особенно от отца.
— Это как понимать — возвращение блудного сына, что ли? — с порога заявил Коллинз-старший.
Они стояли на улице. Холодный ветер дул в спину Брайана, а взгляд отца пронзал тело, пробирая до костей, напоминая о том, что холод может быть не только снаружи, но и внутри.
Если бы Брайан не чувствовал себя таким уставшим, и если бы не мать, с осуждением смотревшая на мужа, он развернулся бы и поехал обратно. Куда глаза глядят. Но он нашел в себе силы с достоинством отнестись к словам родителя.
— Ты прав. Я был слишком беспечен и только недавно понял, как вы мне дороги, — с этими словами он шагнул к отцу и обнял его.
Старик был растерян — все его высокомерие словно испарилось. Никогда еще не было такого, чтобы Брайан обнял отца. Коллинз-старший и сам себе не позволял особых нежностей. Правда, с годами желание более активно выражать отцовские чувства у мистера Коллинза усилилось, но не было никого рядом, к кому он мог бы проявлять эти самые чувства. Помимо Брайана у Коллинзов было еще трое детей — и все разъехались. Все гордые и важные. И вот один вернулся.
— Что-то случилось, сынок? — спросила миссис Коллинз. — Ты один. Без семьи.
— Вот именно…
С этими словами Брайан переступил порог родительского дома.
Почти половину ночи они проговорили. Брайан рассказывал историю своих похождений. Рассказывал о том, как несколько недель шатался по Луизиане, где после катастрофического наводнения десятки и сотни людей нуждались в помощи юристов. Но среди адвокатской братии нашлось немало тех, кто готов был наживаться на чужой беде. Брайан насмотрелся на таких до тошноты. Ему самому предлагали участие в афере, под прикрытием конторы с весьма серьезным именем.
Рассказывая об этом, он признался родителям, и, главным образом, отцу, в серьезном поступке:
— Тогда я и решил покончить с практикой.
Он думал, что отец будет его называть дураком, глупцом. Примерно так оно и вышло, но совершенно из других побуждений.
— Ты молодец, Брайан. Ты сделал то, чего я не смог в свое время. Хотя сейчас я близок к этому как никогда. Однако я считаю, что не стоит спешить. У тебя что-то случилось, это ясно как божий день. Ты столько говорил о себе, но ничего — о семье. О детях и Диане.
И тут отец произнес слово, которое для Брайана было самым страшным.
— Ты БРОСИЛ их, сын?
Брайан хотел возмутиться, но тут же поник. Бессмысленно отрицать правду.
— Да, так и случилось. И я хотел исправить свою ошибку, но не смог…
Разговор продолжался почти до самого утра, когда уставшие сын и родители отправились отдыхать.
Перед тем как уснуть, Брайан обдумывал свое положение, искал выход. Поначалу он терзался тем, что нет никакой возможности исправить ситуацию, но постепенно в нем росла и крепла уверенность, что это отнюдь не так. Он вспоминал слезы Дианы, ее улыбку, тот разговор в домике, когда, казалось, они с Дианой были близки к воссоединению.
Все можно исправить! С этой мыслью он и уснул.
На следующее утро он первым делом попросил у отца машину.
— Ты что-то надумал? — спросил мистер Коллинз.
— Да, вернусь в Даррингтон и попробую начать все с начала. Но пока поеду в Сиэтл. Хочу купить что-нибудь для Дианы и ребятишек.
Ему показалось, что на губах отца мелькнула усмешка.
— Это вовсе не для того, чтобы купить их расположение, — пытался оправдаться Брайан.
Но отец улыбался совсем по другой причине.
— Ты не сомневайся. Все правильно делаешь. Только подарки должны быть сердечными. Особенно для детей.
Отец сощурился, хитро разглядывая сына.
— Ну-ка, вспомни, что ты хотел, когда был маленьким?
Брайан с удивлением смотрел на него.
— Ты хочешь сказать, я должен… — Он с сомнением продолжил: — Купить собаку?
— Почему бы и нет…
— Лиза и Брайан давно хотели щенка, — вспомнил Брайан и улыбнулся. — Я им подарю двух щенков! — воскликнул он и обнял отца.
— А Диане?
Брайан погрузился в раздумья. Подарок должен быть знаковым. Никакие бешеные деньги не искупят его вины. Он стал лихорадочно соображать. Этот вопрос можно было решить и позже, но мистер Коллинз ждал ответа, а Брайан чувствовал, что это крайне важно — услышать мнение отца.
И тут он вспомнил! Конечно же, эта вещь поможет ему! Нехитрая, но добрая. Диана должна была запомнить ее на всю жизнь.
— Букет! Я подарю ей в точности такой же букет цветов, как в день нашей встречи.
Душа Брайана ликовала. Он будто заново родился. Если и был когда-то день такого же благостного настроения, то он забыл, когда это было. Наверное, только в детстве такое возможно.
Прощаясь, отец вытащил из кармана какой-то предмет и быстро сунул его сыну в нагрудный карман. После его слов Брайан понял, что это кредитная карточка.
— Возьми. Здесь вполне достаточно, чтобы ты ощущал себя свободным, — сказал отец.
Свободным! Верно, так оно и есть, думал Брайан. Деньги развращают человека, но они же дают ему свободу. Важно только соблюсти баланс между душевным равновесием и стремлением ни в чем себя не ограничивать.
Подошла мать.
— Ты не будешь больше нас забывать?
— Обещаю, мама! — Он крепко обнял ее…
В Сиэтл он приехал ближе к полудню. Сначала долго искал, где припарковать машину. Потом вспоминал точное расположение цветочного магазина. Ему почему-то хотелось, чтобы букет был заказан именно там и ни в каком ином месте. Казалось, от этого зависела вся жизнь.
К его вящей радости, «тот самый» магазинчик оказался на месте. Это был хороший знак. И внутри все было почти в точности так же, как и много лет назад. Брайан поражался тому, какой удивительной способностью обладает человеческая память. Он отлично запомнил эти стены, декорированные мелким скульптурным орнаментом, — здесь были собраны самые разные цветы, и все они были раскрашены как настоящие, а благодаря рельефной фактуре, казалось, что ты попадаешь в сад живых цветов.
Когда он входил, колокольчик на двери весело затренькал. Это наверняка был другой колокольчик — старый, должно быть, не выдержал стольких лет, и его сменили. Но это уже было неважно — из-за портьеры, отгораживающей служебное помещение, на мелодичный звук вышла женщина. Она была похожа на старомодную даму из журналов полувековой давности — ее классическое платье имело довольно строгий вид, но на устах была приятная и доброжелательная улыбка.
Брайан посмотрел на нее и вновь поразился — это та самая женщина, которая продала ему букет! Вне всяких сомнений. Годы практически не изменили ее, и Брайану показалось, что он никогда и не выходил из этого магазинчика. А вся его жизнь — не более чем иллюзия. Если сейчас выйти на улицу (снова звякнет колокольчик), он увидит в толпе растерявшуюся Диану, которая понять не может, куда он исчез? Как в тот день, когда он подарил ей первый букет…
