Сара Крейвен
С чистого листа
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Как только лифт начал подниматься на пятый этаж, Лейни Синклер поставила на пол свою дорожную сумку, расслабила напряженные пальцы и оперлась спиной о металлическую стену.
Адреналин, густо приправленный злостью и разочарованием, гнал ее вперед последние сорок восемь часов. Но сейчас, когда она почти достигла своего убежища, усталость стремительно наваливалась на нее, напоминая о том, что она недавно, после длительного перелета, сошла с самолета, а лодыжка, хотя и перевязана, чертовски болит.
Вот я и дома, подумала девушка, проводя рукой по светлым, выгоревшим на солнце волосам. Родные стены, ванна и постель. Скорее бы добраться до постели. Может, у нее хватит сил вскипятить чайник. А может, и нет.
В квартире никого не будет. Джейми на работе, а горничная приходит по другим дням. Значит, никто не станет ухаживать за ней, как бы она в этом ни нуждалась, но и на нервы действовать тоже будет некому. Сейчас ей трудно вынести чье-то присутствие.
Очень хорошо, что дома ее ждут тишина и покой — значит, удастся собраться с силами перед инквизиторским допросом.
Девушка уже сейчас, казалось, слышала, как ее расспрашивают: Что ты здесь делаешь? Что случилось? Где Энди?
Ей придется изобретать ответы, но сейчас она не могла даже думать об этом.
Лифт остановился, двери открылись, Лейни повесила сумку на плечо и ступила в коридор, пересиливая боль в лодыжке.
Она порылась в сумочке в поисках ключа. Уезжая, девушка не собиралась брать его с собой, но все- таки захватила как напоминание о своей прежней жизни. Какая ирония!
Лейни вошла и оглядела большую гостиную, которая вместе с кухней составляла нейтральную территорию. Две спальни с отдельными ванными располагались друг напротив друга, предоставляя своим обитателям необходимое уединение.
Лейни приметила, что в квартире необычно чисто: ни пустых бутылок из-под вина, ни мятых газет и раскрытых коробок. Может быть, брат, наконец, решил расстаться со своими привычками?
Эта мысль повлекла за собой две другие. Во-первых, дверь в ее спальню была открыта, хотя должна быть заперта. А во-вторых, она почувствовала, что в доме кто-то есть.
Я не была здесь почти месяц, подумала Лейни. Мало ли что? Может, у миссис Арчер изменился график работы?
Лейни уже хотела позвать горничную, как из дверей ее спальни в гостиную вышел совершенно голый мужчина.
Лейни вскрикнула. Закрыв глаза, она отступила на пару шагов, споткнулась о свою сумку, задела больную ногу и стиснула зубы от боли.
Мужчина пробормотал нечто невнятное и скрылся за дверью комнаты, из которой только что вышел, оставив Лейни в остолбенении.
Нет, о нет. Голос мужчины был ей знаком. Она схватила сумку, решив убраться отсюда как можно скорее.
На полпути к двери девушка снова услышала знакомый голос:
— Элейни. — Мужчина произнес ее полное имя с оттенком неодобрения. — Из всех людей в мире я меньше всего ожидал увидеть здесь тебя.
— Даниэль? — каким-то образом ей удалось обрести дар речи. — Даниэль Флинн?
Она медленно повернулась. Во рту у нее пересохло. Даниэль стоял сейчас в дверях ее спальни, опершись плечом о косяк. Девушка с облегчением заметила, что он обернул полотенце вокруг бедер.
Он почти не изменился за прошедшие два года. По крайней мере, внешне. Непослушные темные волосы, еще влажные после ванны, были, как и раньше, длиннее обычного. Худощавое лицо с высокими скулами и четко очерченным ртом оставалось все таким же привлекательным. Гибкое тело с кажущимися бесконечными ногами и порослью темных волос на груди и ниже, стало более мощным, чем она помнила.
— Не верю. Господи, я думала, больше никогда тебя не увижу.
— Всякое бывает. — Он оглядел ее с ног до головы. На ней были белые джинсы и темно-синий топ. — Как жизнь?
— Что ты здесь делаешь? — Лейни недовольно вздернула подбородок, стараясь не краснеть.
— Принимаю душ. — Загорелое лицо осталось бесстрастным. — Разве не видно?
— Я совсем не это имела в виду. — Девушка постаралась взять себя в руки, хотя ситуация была щекотливой. — Меня интересует, что ты делаешь в этой квартире?
— Я первый спросил. Я думал, ты решила делать карьеру дизайнера во «Флорида Кейс».
— Да, я работала на их лайнере. Но какое тебе до этого дело?
— Просто удивлен, что ты приехала сюда, а не пьешь дайкири на роскошной палубе.
— Я не обязана тебе ничего объяснять, — холодно отрезала Лейни. — Единственное, что тебе нужно знать, — это что я вернулась домой и останусь здесь. Ты можешь одеться, а потом убирайся вон из моей квартиры, пока я не вызвала полицию.
— Я должен дрожать и умолять тебя не делать этого? Ни за что, сладкая. Потому что, если твой братец не соврал мне, а он бы не посмел, половина квартиры принадлежит ему. Этой половиной я и буду пользоваться.
— Но по какому праву?
— Я арендовал ее на три месяца. Договор подписан и вступил в законную силу.
— Я не давала разрешения на это, а насколько я знаю, такое разрешение необходимо. — Сердце Лейни бешено стучало в груди.
— Тебя здесь не было, — напомнил ей Даниэль. — И Джейми гарантировал, что домой ты не собираешься. Он думал, ты с твоим дружком уже все решили и скоро поженитесь. — Мужчина внимательно посмотрел на ее руку, и губы его скривились в усмешке. — Или он что-то не так понял?
Да, подумала девушка. Он ошибался. Но в то время удобней было заставить Джейми поверить, что…
— Планы немного изменились, — сказала она вслух.
— Ах! Значит, на горизонте появился другой? Надеюсь, это не войдет у тебя в привычку. Как бы то ни было, я буду жить в квартире твоего брата, пока он в Штатах.
— В Штатах? Он давно уехал?
— Три недели назад.
— Почему он не сообщил мне?
— Все произошло неожиданно. Он пытался связаться с тобой, но ты оказалась недоступна. Звонки и факсы на работу остались без ответа.
— То, что вы заключили договор, — прошипела Лейни сквозь зубы, — еще не значит, что ты имеешь право пользоваться моей спальней.
— Конечно, только она теперь моя. На время. — Он улыбнулся. — Наконец я сплю в твоей постели, дорогая. Эта мысль очень греет меня.
— А меня — нет!..
— Было время, когда ты ничего не имела против.
— Это было до того, как я оказалась «интриганкой, лгуньей и шлюхой». Цитирую.
— И очень точно. Но переезд в твою комнату — не месть и не ностальгия по тому, что могло бы произойти. Это все временно.
