поверила тебе, тем более что ты мне даже не нравился. Это вежливая версия. Так что не пытайся умаслить меня. Надеюсь, все понятно.
— О да. Но я должен был спросить. Это была часть договора. А теперь можешь сделать мне одолжение? Скажи своему парню, чтобы перестал давить на меня.
— Парню? Не понимаю, о чем ты.
— О твоем издателе-миллионере и его банде частных детективов. Думаешь, я бы вернул тебе деньги, если бы они не выследили меня? Да никогда! Но они пронюхали о моих прошлых делах, угрожали ФБР и даже хуже. — Энди зло рассмеялся. — Зато он сказал, что ты можешь простить и забыть, если я все сделаю правильно. Мерзавец ошибся. А жаль. Мне начала льстить мысль, что ты тайно мечтала обо мне. Я бы даже отвез тебя в отель и научил парочке трюков в постели. Хотя, на мой вкус, ты слишком худосочная.
Энди встал.
— Мне пора. Отпразднуй победу, прикончи бутылочку вина. А так как у тебя теперь много денег, по счету заплатишь сама. Я думаю, это будет справедливо. Надеюсь, ты не против. И тебе хорошего вечера.
Лейни даже не взглянула Энди вслед. Она закрыла глаза и откинулась на спинку скамьи.
Даниэль сделал это ради нее. Опять Даниэль… Но почему?
Возможно, это облегчило его вину? Он ведь предал Белинду, переспав с ней, Лейни. Нет, нелогично.
Она позвала официанта, оплатила счет и пошла к выходу. И почувствовала, как кто-то тронул ее за руку.
— Лейни? Мы видели, как ты вошла, а потом твой… друг ушел. Как ты? Он тебя не обидел? Что-то ты очень побледнела.
Лейни обернулась, увидела обеспокоенную Белинду, и ей захотелось умереть.
— Все хорошо. — Лейни собралась с силами. — Это просто знакомый. Встречались по делу. Но вообще-то я сегодня устала.
— Бедняжка. — Сочувствие Белинды было искренним. — Не уходи. Мы здесь с мужем. Присоединяйся к нам.
На руке Белинды красовалось простое золотое колечко. «Значит, это случилось, а я все пропустила».
— Не могу.
— Но почему? Вы ведь знакомы.
— Я тороплюсь. Может быть, в другой раз.
— Ну хотя бы подойди поздороваться, — настаивала Белинда.
— Ладно, но только на минутку.
Лейни пошла за Белиндой через зал. Из-за столика навстречу им встал муж Белинды. Высокий мужчина с русыми волосами и милым, но некрасивым лицом. Этого мужчину она действительно знала, видела два с половиной года назад в день своей свадьбы — флиртующим с Селией. Это же шафер Даниэля, ахнула Лейни.
— Гай… Гай Ловсон? Ты муж Белинды? — Лейни пожала его руку. — Не понимаю.
— Что тут понимать?
— Я думала, Белинда замужем за Даниэлем.
— Как тебе такое в голову пришло? — удивилась Белинда.
— Но ты была тогда в квартире. Провела там ночь. — Лейни прикрыла рот рукой. — Боже… то есть… — она ошарашенно смотрела на Гая.
— Лейни, что-то не так? — Белинда испытующе посмотрела на нее. — Послушай, Дэн нашел меня мокнущей под дождем. Я сломала каблук, когда сбежала от Гая. Мы с ним повздорили за обедом, и я ушла от него, оставив сумочку в ресторане. Я была без ключей и без денег. Даниэль помог мне, привез к себе, когда я отказалась ехать домой, и объяснил, как легко потерять любовь, а потом всю жизнь жить в сожалениях. Пока я принимала ванну, он позвонил Гаю и попросил умерить пыл и забрать меня утром. Именно так все и случилось. Ты что, не спросила его, почему я была в квартире?
— Ну что ты, конечно, нет, — вмешался Гай. — Когда это ее интересовало, что происходит в его жизни? Это я был с ним, когда он убивался, что она ушла от него после медового месяца. И даже после всего, что Дэн пережил по ее милости, он все еще любит ее. — Мужчина покачал головой. — Невероятно.
— Гай, — укорила его Белинда.
— Надо в конце концов все расставить по местам. — Он взглянул на Лейни. — Не будь же такой эгоистичной дрянью. Он тебе не нужен, так оставь его, отпусти и держись от него подальше. Почему ты все время возвращаешься и мучаешь его?
— Не понимаю.
— Дэн уехал в Штаты. Продал чертов дом, о котором так мечтал, все продал и уехал. Да, в Америке главный офис компании, но его настоящий дом всегда был здесь. Он всегда возвращался в Англию, вероятно потому, что без тебя не представляет своей жизни. Но теперь все изменилось, ты добилась своего. Мы теряем его.
— И ты винишь меня? За мои романтические мечты о взаимной любви и счастливом браке? Я хотела быть любимой женой, а не котенком, которого нужно спасать.
— Любимой? Боже, женщина, да Дэн по тебе с ума сходит. Чего еще тебе нужно?
— Все не так. Вы не понимаете. Не знаете. — Лейни готова была разрыдаться, настолько она была взвинченна. — Я лучше пойду. — Хрипло сказала она, пытаясь улыбнуться Белинде. — Надеюсь, у вас все сложится хорошо.
— Лейни… — Белинда вышла следом за ней на улицу. — Прошу, не уходи вот так. Поверь, Гай не хотел обижать тебя, но он очень переживает за Даниэля. Он был в шоке, когда я рассказала, что вы живете вместе. Тогда я ничего не знала о женитьбе Дэна и о том, чем все кончилось. Мне просто не рассказывали.
«Да, — с грустью подумала Лейни, когда пошла прочь после объятий и слов утешения. — Тебе не рассказывали, но самое главное, что я тоже всего не знала. А сейчас уже слишком поздно. И нужно как-то научиться с этим жить».
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Еле передвигая ноги, Лейни подошла к двери своей квартиры. Она была совершенно разбита и нравственно и физически. Вставив ключ в замок, она попыталась повернуть его, но ей это не удалось. Дверь почему-то была не заперта.
«Боже, — простонала она мысленно, — меня еще и обокрали. Отличное завершение ужасного вечера».
Лейни открыла дверь, вошла и замерла, раскрыв от изумления рот. На диване сидел гость. Пиджак и галстук валялись рядом, рубашка была расстегнута. На столе перед ним стояла початая бутылка скотча. В руках он держал полный бокал.
— Даниэль, — прошептала Лейни. — Что ты здесь делаешь?
— Мне нужно было уединиться и подумать.
— Но как ты попал внутрь? — Лейни сняла жакет и повесила его на спинку стула. — Ты же оставил ключ.
— Это был ключ Джейми, а у меня есть свой. Лейни взглянула на бутылку, потом на Даниэля.
— Ты пришел сюда напиться?
— Не только. Я хотел утопить свою боль. — Он окинул взглядом жидкость в бокале. — Раньше алкоголь применяли как анестезию. Выпей на поле боя, и тебе можно ампутировать ногу, а ты ничего не почувствуешь. Но, к сожалению, алкоголь не в состоянии заглушить мою печаль, — добавил он с горечью.
