Она налила немного виски, добавила несколько кубиков льда и лишь потом повернулась к нему.
— Спасибо, — сказал Адам, беря из ее рук стакан. Затем подождал, не скажет ли она чего-нибудь, и, поскольку она молчала, присел на диван, удобно облокотись на подушки. — Ты не хочешь мне сказать, что тебя беспокоит, Линн? Я буду счастлив предложить мои первосортные советы, если ты готова их услышать. С другой стороны, нам не обязательно говорить об этом, если не хочешь.
Неожиданно из нее хлынули признания.
— Ничего меня не беспокоит, кроме одного — что я, пожалуй, скоро сойду с ума. — Она нервно улыбнулась, стараясь превратить свои слова в шутку, но это ей плохо удалось.
— Ты мне кажешься совершенно здравомыслящей, — сказал он, подражая ее претензии на веселый тон. — Я ведь ни разу не слышал от тебя, что ты русская императрица, и ни разу не видел, чтобы ты разговаривала с фонарным столбом.
— Но если бы ты приехал на пять минут раньше, то застал бы меня говорящей со своим отражением. — Она крепко сцепила руки. — Адам, я начинаю подозревать, что десять месяцев тайной страсти к Дамиону Таннеру сильно повлияли на мои мозги.
— Что ж, на то она и тайная страсть, — пожал плечами он.
Линн улыбнулась, но улыбка быстро пропала.
— Дело не только в Дамионе, — возразила она. — Дело в тебе, Адам. Ведь ты мой друг уже много лет. Мне всегда казалось, что я знаю про тебя все, даже твои мысли не являются для меня секретом, потому что мы близкие друзья. А вот во время наших трех последних встреч мне казалось, что я тебя совсем не знаю… Это ли не безумие?
— На безумие это не похоже, — усмехнулся Адам. — Это весьма забавно.
Новая интонация, появившаяся в его голосе, вызвала в ней протест и разочарование.
— И вот что еще. В последние дни, что бы ты ни говорил, мне чудится за всем происходящим какой-то подспудный, скрытый смысл. Разве ты не замечаешь, Адам, что с нами происходит? Я вскакиваю всякий раз, когда ты приближаешься ко мне. Ты один из самых главных людей в моей жизни, и я не могу вынести возникшего между нами напряжения. С тобой что-то произошло, Адам, я в этом уверена. То ли Калифорния тебя переменила, то ли еще что-то. Ты что, покрасил волосы или сделал пластическую операцию? Почему меня не оставляет ощущение, что я вижу перед собой незнакомца? Почему ты стал таким… непохожим на себя?
Он отхлебнул виски, потом встряхнул стакан так, что кубики льда застучали о его стенки.
— Я не красил волосы и не делал пластическую операцию. Если не считать калифорнийского загара, по-моему, я выгляжу так, как всегда. — Адам поднял на нее глаза. — За последнее время в моей жизни не произошло никаких существенных перемен, Линн. И я уверен, что веду себя с тобой в основном так же, как и раньше.
— Не может быть. Раньше я никогда не вздрагивала, когда ты прикасался ко мне. И вообще я обычно даже не замечала этого, а ведь ты дотрагивался до меня тысячу раз — да, тысячу раз — с тех пор, как мы встретились друг с другом.
— Да, в последнее время ты стала немного более чувствительной, — усмехнулся Адам.
— Почему? — спросила она. — Что произошло?
— Это
— Адам, прошу тебя, не надо загадок. У меня и так голова идет кругом, так что нет сил разгадывать твои туманные намеки.
— Я вовсе не собираюсь говорить загадками. Лишь имел в виду, что за последние месяцы ты переменилась, поэтому, видимо, ты и воспринимаешь меня иначе, — рассудительно произнес Адам.
— Не может быть, Адам. Я слишком хорошо тебя знаю, — упорствовала Линн.
— Мне иногда кажется, что ты совсем меня не знаешь.
— Черт побери, ты опять говоришь загадками? — Она начала терять терпение.
Он засмеялся и посмотрел на нее в упор, но в серых глазах ничего не отразилось. И как только она раньше смотрела на этот непроницаемый серебристый экран и думала, что Адама так легко понимать?
Он мягко произнес, отвечая на ее вопрос:
— О некоторых вещах я не могу говорить, Линн. Тебе придется доходить до них самостоятельно.
Она рассеянно провела ладонью по волосам.
— Все началось в тот вечер, когда я рассказала тебе про Дамиона. Разве не так? И я
Он сделал последний глоток виски.
— Надеюсь, что нет, — сказал он, поднимаясь на ноги упругим движением. — По-моему, операция прошла на редкость успешно. Дамион пригласил тебя сегодня на ленч. Сомнений нет, что он сделает это и завтра. Все идет по плану, верно? Дамион заинтересовался тобой, и все благодаря нашей затее. Сомневаться не приходится.
— Пожалуй, — с несчастным видом сказала Линн и отнесла пустой бокал на кухню.
Он оперся на кухонную полку и смотрел, как она достает из шкафа пальто.
— Линн, если ты трезво все обдумаешь, то увидишь, что твои отношения с Дамионом никак не смогут повлиять на нашу дружбу. Ведь в конце концов он тебе нужен как любовник, а во мне ты хочешь видеть друга. Две абсолютно разные роли, и я не вижу, как одна может смешаться с другой. А ты как считаешь?
— Нет. Нет, пожалуй, не может, — растерянно согласилась она.
Он не стал комментировать неуверенный тон ее голоса. Вместо этого поправил ей воротник пальто, а потом вручил перчатки, лежавшие на полке в шкафу.
— Я заказал столик в ресторане на восемь тридцать, и если мы опоздаем, его отдадут другим. Пошли?
Адам выбрал уютный ресторан на Третьей авеню, который специализировался на венгерской кухне. Они выбрали рекомендованное им фирменное блюдо, курицу, приготовленную с красным перцем, и, в ожидании заказа, наслаждались сухим белым вином. Постепенно Линн почувствовала, что ей удалось немного расслабиться.
— Так как же прошел ленч? — поинтересовался Адам, внимательно глядя ей в глаза. — Мне не терпится услышать подробный рассказ.
— Очень мило. — По какой-то причине ей не слишком хотелось говорить о своем свидании. Она поболтала вино в бокале. — Дамион намерен провести шесть месяцев на Западном побережье. На съемках нового фильма. Он просит меня поехать вместе с ним.
Корочка хрустящего французского хлеба, которую держал Адам, сломалась между его пальцами. Он потянулся за салфеткой, потом долго молчал.
— И ты собираешься ехать? — наконец поинтересовался он.
— Еще не решила. Как жизнь в Калифорнии, Адам? Ты ведь знаешь, что я ни разу там не была.
Он не стал уточнять, почему ее реакция на приглашение Дамиона оказалась такой неопределенной. И правильно сделал, поскольку она представления не имела, что ответить. Для женщины, всегда уверенной в своих мотивировках, она вдруг оказалась совершенно неспособной решить, что же ей все-таки нужно.
К счастью, Адам отнесся к ее вопросу всерьез и дал краткое и остроумное описание климата, достопримечательностей и нравов Калифорнии. Официант очень быстро принес им заказанные порции и пожелал приятного аппетита. Она заговорила, едва он отошел от их стола.
— Я никогда толком не понимала, Адам, что ты делал в Калифорнии эти последние несколько месяцев. Да и вообще ты постоянно туда летаешь уже года два. Ты не мог бы немного рассказать о своей работе?
— Твои слова сильно смахивают на первую строку из «Почтового руководства Эмили о том, как завязать разговор с незнакомым джентльменом».
Линн засмеялась.
— Если моя просьба и показалась тебе неестественной, то лишь оттого, что я внезапно осознала, что никогда не спрашивала про твою работу в Калифорнии. И это меня сильно смутило.
