Шей не обманул: он действительно оказался неплохим скалолазом. Он аккуратно и быстро взбирался по склону, пока я пробиралась по кустам немного впереди него. Мы остановились только один раз, когда ему пришлось привязать к ботинкам «кошки», чтобы пройти обледенелый участок. Мне удалось преодолеть его в два прыжка. Ледорубами мы так и не воспользовались; они оставались привязанными к спине Шея на протяжении всего восхождения. Когда мы приблизились к пещере, я постаралась обогнать его. У входа в нее я склонила голову и стала ходить взад-вперед, принюхиваясь. Мне захотелось жалобно завыть, и я не смогла сдержаться. Усталый Шей добрался до того места, где стояла я, встал рядом и выпрямился.
— Все будет хорошо, Калла.
Я обернулась человеком и заглянула в пещеру. Я не могла стоять на месте спокойно, мне было страшно. Темное жерло пещеры напоминало огромную пасть, готовую в любой момент проглотить нас.
— Я не уверена, что стоит туда забираться, — сказала я. — Что будет, если кто-нибудь узнает о том, что мы были здесь?
— А как кто-то может об этом узнать?
— По моему запаху, Шей, — сказала я. — Любой Воин, придя в пещеру, будет знать, что я в ней побывала.
— Но ты сказала, что Воинам запрещено заходить внутрь, — возразил он.
— Да, это верно, но…
— Хочешь пойти обратно?
Я посмотрела на него, потом снова заглянула в пещеру. Насколько мне было известно, ни один Воин никогда не заходил внутрь. С какой стати сейчас что-то должно измениться?
— Так мы идем туда или нет? — спросил Шей.
— Да, идем, — ответила я, отбрасывая сомнения.
Он стянул с плеча рюкзак и достал фонарь с ремнем, позволявшим укрепить его на голове. Мы медленно вошли в пещеру. Свет фонаря с трудом пробивался сквозь царившую внутри тьму. Туннель уходил в глубину горы, конца его не было видно.
Когда выход из пещеры превратился в небольшую светлую точку за спиной, я замерла, почувствовав странный запах. Я обернулась волчицей и снова понюхала воздух. Да, я определенно чувствовала его. Запах был сильным и незнакомым. Мне показалось, что в воздухе пахло гниющим деревом и бензином. Я пригнула голову и начала медленно прокрадываться вперед. Шей осторожно следовал за мной, двигая головой, чтобы осветить фонарем ту или иную часть пола. Мы заметили кости одновременно. Шерсть на загривке поднялась, я приросла к полу. По полу были хаотично разбросаны кости животных, в основном оленей. Я пригляделась к костям, белевшим в темноте, и поежилась. Возле стены туннеля лежал череп огромного медведя. Казалось, он улыбался мне.
— Калла, — сказал Шей, стараясь привлечь к чему-то мое внимание.
В его тихом голосе сквозил испуг. В то же мгновение я услышала странный скребущийся звук.
Я огляделась, но никто не двигался в темноте пещеры. Тем не менее звук приближался. Было такое впечатление, словно о каменную стену скребут чем-то очень твердым.
Я сделала еще шаг вперед, но Шей громко закричал, предупреждая меня.
— Калла! Над тобой, беги!
Я бросилась вперед во тьму и услышала, как за спиной на пол упало что-то массивное. Удар раздался как раз в том месте, где мгновение назад стояла я.
— О, боже правый, — послышался за спиной прерывающийся от волнения голос Шея.
Я, рыча, развернулась.
На меня смотрели три пары глаз коричневого паука-отшельника. Они были похожи на три блюдца с раскаленным маслом. Его тонкие ноги были покрыты шелковистой шерстью. Волоски шевелились, паук явно старался сфокусироваться на добыче. Я отскочила назад и оскалилась, стараясь казаться свирепой, хотя на деле сильно испугалась. Паук был огромным, практически размером с лошадь.
Он смотрел на меня, живот его равномерно пульсировал. Я покачивалась из стороны в сторону, чтобы он не отрывал от меня глаз. Паук начал приближаться, перебирая лапами и постепенно набирая скорость. Я почувствовала, как одна из его мохнатых лап прикоснулась к моей спине, и отскочила. Сделав крут, я повернулась туда, где, по моему мнению, должен был находиться паук. Я слышала, как его твердые конечности скребут каменный пол пещеры. Сердце бешено билось, я лихорадочно обдумывала план атаки.
У волков нет подходящего инстинкта, подсказывающего им, как бороться с гигантскими пауками- мутантами. Противник не был похож ни на одно из существ, с которыми мне приходилось вступать в схватку раньше. Я резко развернулась, чтобы встретиться с пауком лицом к лицу, решив, что постараюсь нанести ему как можно больше повреждений, а потом уж подумаю о смертельном ударе. Мое резкое движение спровоцировало противника. Он поднял две передние лапы, и я прыгнула, схватилась за одну из них и начала что есть силы рвать ее. Тонкая лапа переломилась и оторвалась. Когда я оказалась на земле и посмотрела на паука, во всех его шести глазах можно было прочесть отчаянную боль. Ему было больно, но он не издавал ни звука, и от этого было еще страшнее.
Паук снова приготовился к прыжку. Я отскочила, но сделала это недостаточно быстро, и противник прижал меня к холодному каменному полу двумя лапами.
Голова его наклонилась к моему плечу, я отчаянно вертела шеей, стараясь высвободиться. Все это время я громко рычала, а когда увидела его гигантские клыки, жалобно заскулила от страха. В момент, когда паук укусил меня в бок, я вцепилась зубами в его ногу.
Раздался страшный удар, и послышался звук раздираемой плоти, сменившийся хлюпаньем вытекающей жидкости. Паук попятился и выпустил меня, я отползла в сторону. Из ран на теле паука вытекала бледно-голубая жидкость. Шей ударил его двумя ледорубами сразу. Он стоял позади паука и продолжал яростно наносить удар за ударом по незащищенной спине чудовища. Паук пришел в ярость и попытался развернуться к нападавшему. Я подскочила к нему и оторвала еще одну конечность. Паук зашатался. Голубоватая кровь, вытекавшая из ран на спине, струилась по полу пещеры. Ноги чудовища подогнулись, и он рухнул на землю. Шей обогнул конвульсивно изгибающееся тело, подбежал к пауку спереди, сжал зубы и нанес удар ледорубом прямо в голову, между двух основных глаз чудовища. Паук последний раз дернулся и затих. Шей шумно вздохнул и отошел от бездыханного тела. Руки его сжимали ручки ледорубов так сильно, что было видно, как в раздувшихся венах неистово пульсирует кровь. Я принюхалась, но признаки опасности исчезли. Я обернулась человеком и подошла к нему.
Он посмотрел на меня удивленно, так как я стояла спокойно, опустив руки, и не пыталась занять боевую позицию.
— Ты уверена, что здесь нет еще одного паука? — спросил он.
— Нет, он был один, — ответила я, потирая спину в том месте, куда вонзились клыки противника. Я почувствовала, что рана кровоточит. На счастье, Шей подоспел вовремя и паук не успел укусить меня в полную силу. Рана была неглубокой, но болезненной.
— Что это? — спросил Шей, посмотрев на гигантского паука.
— Коричневый паук-отшельник, — ответила я тихо. — Это можно сказать точно, потому что у него только шесть глаз.
Шей поднял брови. Я пожала плечами.
— Мы как раз недавно изучали пауков.
— Калла, но это же не паук, — взмолился Шей. — Пауки не бывают такими огромными. Что это за чудовище?
— Это паук, но Хранители изменили его. Они могут делать такие вещи. Изменять что-то, существующее в природе. Паук, наверное, представлял собой последнюю линию обороны пещеры Халдис. Его поселили здесь на случай, если кто-то прорвется сквозь Воинов. Но кто из Хранителей сотворил это чудовище, я не знаю. Мне также неизвестно, когда они приходят сюда, чтобы проверить, все ли в порядке. Не стоило его убивать, — добавила я, поразмыслив. — Это еще один признак того, что мы здесь были.
— Ты с ума сошла? А что мы должны были сделать? Взять медвежий череп и попытаться поиграть с ним, как с собакой? — спросил Шей.
— Хорошая мысль, — ответила я. — Но проблема все равно остается.
Он ничего не ответил, просто стоял и смотрел на паука. Лицо у него было белое, как мрамор.
