съезда:
1. Отчетный доклад Центрального Комитета ВКП(б) — докладчик Секретарь ЦК тов. Маленков Г. М.
2. Отчетный доклад Центральной Ревизионной комиссии — докладчик Председатель Ревизионной комиссии тов. Москатов П. Г.
3. Директивы XIX съезда партии по пятому пятилетнему плану развития СССР на 1951–1955 годы — докладчик Председатель Госплана СССР тов. Сабуров М. З.
4. Изменения в Уставе ВКП(б) — докладчик Секретарь ЦК тов. Хрущев Н. С.
5. Выборы центральных органов партии.
<…>
Итак,
Сталин заканчивал свои «Экономические проблемы» и контролировал подготовку отчетного доклада ЦК.
Готовились к докладам на съезде национальные республики, министерства, а также и отдельные делегаты.
В Совете Министров и Госплане СССР окончательно сшивались контрольные цифры уже начавшейся пятилетки… Впрочем, эта-то работа была бесконечной — уже в ходе работы съезда делегаты из разных союзных республик предлагали — кто малые, а кто и не очень малые — коррективы по приоритетам, по объемам финансирования, по размещению производственной инфраструктуры и т. д. и т. п. Задачи решались грандиозные — один план «Великих строек коммунизма» чего стоил! — и увязать всё раз и на всю пятилетку было просто невозможно. Причем впервые в истории СССР предусматривались почти равные темпы производства средств производства (группа А) — 13 %, и производства предметов потребления (группа Б) — 11 %. Здесь всё было логично — создав базу роста благосостояния, надо было это благосостояние создавать. Было необходимо определить и перспективы развития страны в целом.
Так что работы хватало всем.
Накануне 5 октября вся эта организационная предсъездовская махина была готова к действию, и на следующий день утром в Большом Кремлёвском дворце открылось первое заседание съезда. Новое положение СССР в мире выразилось и в том, что в зале открыто сидели делегации коммунистов из европейских стран народной демократии, из Китая, Кореи, Вьетнама, Монголии… Было много делегаций Компартий из больших и малых капиталистических стран.
Выступили с отчетными докладами Маленков и Москатов…
Доклад председателя Центральной ревизионной комиссии Москатова был «техническим», программным же был, естественно, доклад Маленкова.
Многие историки в один голос утверждают, что само выступление Маленкова вместо Сталина «делало его при живом Сталине новым первым секретарем, а может быть, и единоличным лидером в узком руководстве» (Ю. Жуков), было «очевидным свидетельством того, что именно Маленков является формальным преемником Сталина в ВКП(б)» (Ж. Медведев), и т. п.
Но эти толкования не стоят, пожалуй, и выеденного яйца, потому что всё было очевидным. Отчетный доклад ЦК — это отчетный доклад не Генерального секретаря ЦК, а доклад ЦК. Даже тринадцать лет назад Сталин, делая этот доклад лично, зачитывал не только лично свой текст. Также и теперь Маленков зачитывал текст, над которым работало много людей, включая и Сталина, который и был окончательным редактором доклада. И секрета тут ни для кого никакого не было.
Стоять же несколько часов на трибуне и говорить Сталин уже не мог, да в том и не было сейчас нужды. Так кому же было зачитывать доклад вместо него, как не Маленкову, который был наиболее крупной фигурой в чисто партийном руководстве? Не Хрущеву же! Соответственно, роль Маленкова здесь была не «знаковой», как это пытаются сегодня представить «историки», а чисто технической. И, например, слова доклада о том, что «мирное сосуществование капитализма и коммунизма и сотрудничество вполне возможны», принадлежали, безусловно, Сталину.
Доклад ЦК был традиционно разделен на три части: международное положение, внутреннее положение и вопросы партийной жизни. Причем в каждой из частей чувствовалось не просто присутствие Сталина, а его концептуальное главенство.
В докладе говорилось:
«Позиция СССР в отношении США, Англии, Франции и других буржуазных государств ясна… СССР и сейчас готов к сотрудничеству с этими государствами, имея в виду соблюдение мирных международных норм и обеспечение длительного и прочного мира… Советская политика мира и безопасности народов исходит из того, что мирное сосуществование капитализма и коммунизма и сотрудничество вполне возможны…
Уже сейчас более трезвые и прогрессивные политики… не ослепленные антисоветской враждой, отчетливо видят, в какую бездну тащат их зарвавшиеся американские авантюристы, и начинают выступать против войны… Встав на этот новый путь, европейские и другие страны встретят полное понимание со стороны всех миролюбивых стран…»
В докладе ЦК говорилось и о том, что экономика США и других стран Запада находится в застое… В то же время во «внутреннем» разделе было сказано о бурном развитии экономики СССР. Историк Ю. Жуков по этому поводу иронизирует, но так ведь
А СССР за семь послевоенных лет преобразился — уже не развалины определяли облик его городов и сел на бывших оккупированных территориях. Ушли в прошлое первые послевоенные голодные годы. Бурно росло население, а детей в атмосфере социальной неуверенности и пессимизма охотно не заводят. Вузы выпускали до 200 тысяч выпускников в год, к которым прибавлялось примерно 300 тысяч новых выпускников техникумов.
Не была, конечно, инициативой Маленкова и его открытая атака на коррупцию. В качестве примера была приведена Ульяновская партийная организация, где — как сообщал доклад ЦК: «часть хозяйственных, советских и партийных работников из руководящей верхушки областной организации морально разложилась, встала на путь казнокрадства растаскивания и разворовывания государственного добра».
Доклад констатировал:
«Создалась известная опасность отрыва партийных органов от масс и превращения их из органов политического руководства… в своеобразные административно-распорядительные учреждения…
<…>
Партии нужны не заскорузлые и равнодушные чиновники, предпочитающие личное спокойствие интересам дела, а неутомимые и самоотверженные борцы за выполнение директив партии и правительства, ставящие государственные интересы превыше всего…»
И далее Маленков заявлял: «У руля руководства в промышленности и сельском хозяйстве, в партийном и государственном аппарате должны стоять люди культурные, знатоки своего дела».
Такие мотивы не могли нравиться «партоплазме» — поскольку предвещали ей лихие дни. Не могли они нравиться и нашим внешним врагам — поскольку предвещали лихие дни той «партоплазме», на наличии которой в СССР внешние враги строили далеко идущие расчеты.
Не могли эти мотивы радовать и Хрущева. Хотя в докладе Маленкова не было камешка в «огород» единолично Хрущева, тезис доклада о необходимости умного руководства изрядно ущемлял гипертрофированное самолюбие Хрущева. И ущемлял не только потому, что с культурой у Никиты Сергеевича было слабовато, а еще и потому, что весной 1951 года секретарь ЦК и первый секретарь Московского обкома Хрущев серьезно оплошал. 4 марта 1951 года он опубликовал в «Правде», а также в газетах «Московская правда» и «Социалистическое земледелие» статью «О строительстве и благоустройстве