В современных же источниках — со ссылкой на Поспелова—Хрущёва — фигурирует цифра 681 692 (353 074 + 328 618) только расстрелянных за два года.
Где правда?
В постановлении Политбюро ЦК ВКП(б) от 31 июля 1931 года начало чекистской операции по репрессированию было отнесено на 5 августа по всем областям Союза при крайнем сроке по ряду регионов 15 августа. Всю операцию предписывалось закончить в 4-месячный срок, то есть ко времени первых выборов по новой Конституции СССР в Верховный Совет.
Реально же операция продолжалась примерно до весны, а кое-где даже до ноября 1938 года, и тому были свои объективные причины. Репрессии проводились не огульно и не просто так — велось следствие, оно давало новые имена, связи и т. д., и сроки приходилось удлинять. В итоге общее число репрессированных серьёзно превысило первоначальные лимиты.
Но насколько?
Думаю, не случайно итоговые цифры по регионам и областям нельзя узнать и сегодня. Но кое-что узнать можно.
Так, 8 сентября 1937 года Ежов в спецсообщении № 59750 докладывал Сталину:
«Всего на 1 сентября сего года было арестовано 146 225 человек. Из них 69 172 бывших кулака, 41 603 уголовника и 35 454 человека — контрреволюционных элементов.
Из этого количества арестованных осуждено тройками — к расстрелу 31 530 и к заключению в лагеря и тюрьмы 13 669 человек».
Сразу обращаю внимание читателя на высокий процент уголовников — 28 процентов от всех арестованных. Причём можно не сомневаться — это были действительно уголовники. Ежову не к чему было записывать в их число кулаков или бывших «беляков» — таких и без этого набиралось более чем много.
Далее… Простая арифметика показывает, что из числа арестованных в 146 225 человек было репрессировано всего 45 199 человек. То есть 101 026 человек репрессированы через месяц после ареста не были. Не думаю, что всех их просто отпустили, однако явно немалое их число отделалось всё же скорее всего стрессом.
Относительно дальнейшего надо сказать, что по некоторым регионам увеличение лимитов — по запросам с мест — было впоследствии очень значительным, особенно по I категории. По Красноярскому краю, например, с первоначальных 750 человек — до 7350 человек, по Омской области — с одной до восьми тысяч человек, по Оренбургской — с 1500 до 3500…
По Ленинградской области первоначальный «расстрельный» лимит в 4000 человек был увеличен до 5500 человек.
При всём при этом к 1 сентября 1937 года в СССР было арестовано в ходе чекистской операции 146 тысяч 225 человек, а расстреляно 31 530 человек. Это цифры точные — их приводит в 2003 году без комментариев Международный фонд «Демократия»!
А по данным Поспелова—Хрущёва, в 1937 году было якобы арестовано 918 671 человек, из которых расстреляно 353 074 человек.
Конечно, 1 сентября — не 31 декабря. Но если за первый месяц репрессий было расстреляно тридцать тысяч человек — и это по всему Союзу, по 64 местным наркоматам и управлениям НКВД, — то за оставшиеся до конца года четыре месяца расстрелять в десять раз больше было, простите, нереально. Да и лимиты — даже увеличенные — и близко не дают цифры в триста пятьдесят тысяч расстрелянных за один только 1937 год.
Думаю, итоговое число репрессированных по I категории, то есть приговорённых к расстрелу (что не всегда означало реальный расстрел), превысило начальный лимит приказа № 00447 примерно втрое и не более, чем вчетверо, и составило за два года до двухсот пятидесяти — трёхсот тысяч человек.
Немало… Хотя до пятидесяти тысяч из них были, напоминаю, просто опасными бандитами, которых ликвидировали, используя внесудебные методы. Практика, в принципе, не такая уж и предосудительная.
Вышеприведённые подсчёты, конечно, очень приблизительны, но, как говорят учёные, порядок явления они выявляют и показывают: почти миллион расстрелянных «жертв Большого террора» объективными данными не подтверждается!
Впрочем, что до этого «демократам»! И в выпущенном в свет в 2003 году научным (!) издательством «Большая Российская энциклопедия» карманном энциклопедическом словаре «История Отечества» нас уверяют, что в 1937–1938 годах в СССР было арестовано семь миллионов человек, а три миллиона умерли или были расстреляны.
Что ж, кто больше?
Ведь даже хрущёвцы запустили в оборот хотя и злостно завышенные, но — не настолько уж беспардонно лживые цифры.
Впрочем, абсолютный рекорд лжи поставили, пожалуй, не «историки». Его, похоже, поставил физик, академик Сахаров. В своих «Воспоминаниях» он написал:
«Для расследования чрезвычайного происшествия (в 1951 году бесследно «пропал» лист, содержащий всю геометрию и все данные первой водородной бомбы!!!
Ленинградского управления ГБ во время так называемого «ленинградского дела», когда в городе было расстреляно около 700 высших руководителей…»
Для представителя точных наук Андрей Дмитриевич допустил, во-первых, непростительную стилевую неряшливость — число высших руководителей, да ещё в одном городе, в любом случае исчисляется не сотнями, а единицами. Но главное в том, что по «ленинградскому делу» — вполне, к слову, обоснованному —к высшей мере наказания было приговорено 23 (двадцать три) человека. Это — абсолютно точная цифра, взятая из справки министра внутренних дел Сергея Круглова и его заместителя Ивана Серова от 10 декабря 1953 года, представленной ими Хрущёву в рамках подготовки реабилитации «ленинградцев» (всего их было осуждено 214 человек, при этом к различным срокам заключения — 85 человек, один — к принудительному лечению в психиатрической лечебнице, остальные — к высылке).
Итак, если стандартный «коэффициент лжи» демократов равен примерно 10, то «коэффициент лжи» Сахарова составил 700: 23 = 30,43 раза!
Соответственно, и «десятки миллионов» «узников ГУЛАГа» имели и имеют место лишь в злобных фантазиях клеветников на Сталина. Между прочим, самый известный из этих «узников» — Солженицын (надо же, как Бог и народ точно наградили фамилией его предков и его самого!), пройдя «все ужасы ГУЛАГа», без проблем дожил до 90 (девяноста!) лет… И не он один!
Во втором, дополненном издании своей книги «Берия: лучший менеджер XX века» я рассмотрел тему репрессий — особенно в «низах» более подробно, а здесь просто сообщу, что политической реальностью второй половины 30-х годов в СССР было наличие внутри страны не только «верхушечной», но и «низовой» «пятой колонны», и репрессии 1937–1938 годов её сильно ослабили, хотя и не уничтожили до конца.
Эти «низовые» репрессии тоже зацепили часть невинных — что признавал впоследствии и Сталин. Но вина в том была не Сталина, да и зачастую не самих чекистов, в массе своей честно исполнявших свой долг. Основные издержки «низовых» репрессий объяснялись деятельностью сохранившихся и неразоблачённых троцкистов, антисоветчиков, объяснялись бытовыми наветами и прочим подобным, включая пакости пакостников из числа Ванек и Манек
Что же до основного контингента репрессированных, то напомню, что во время войны на стороне Германии воевало или служило примерно 800 тысяч советских граждан (это — без «власовцев»). Если бы не репрессии 1937–1938 годов, их число составило бы, скорее всего, полтора-два миллиона. И победа России досталась бы тогда ещё более кровавой ценой, потому что надо было бы сломать более мощное сопротивление рейха и его прихвостней.
То есть репрессии 1937–1938 годов имели в немалой мере характер превентивной войны России против своих потенциальных предателей. А ведь даже нынешние «демократы» не осуждают послевоенные казни нацистских пособников из числа советских граждан.
