приходилось — ведь нам предстояло наступать, а соотношение по всем показателям не составляло в нашу пользу даже двух к одному.
Успех Красной Армии можно было обеспечить в таких условиях не «валом», а только манёвром! То есть — умелым сосредоточением сил прорыва на главных направлениях без чрезмерного (а кто заранее скажет — где пределы этого «чрезмерного»!) ослабления флангов.
Много значило также обеспечение скрытности переброски войск и наращивания нашей группировки.
Без солдатского и офицерского воинского умения и без полководческого умения планировать и управлять боевым процессом ничего подобного обеспечить не удалось бы. Однако со всеми непростыми задачами подготовки и ведения успешного наступления Красная Армия справилась просто блестяще, и к первым числам февраля 1945 года это стало ясно всем — и прямому врагу в Берлине, и «заклятым друзьям» в Лондоне и за океаном.
Позднее — в разделе «Кто освободил Европу — русские или янки?» я приведу часть официальной записи заседания глав правительств 4 февраля 1945 года в 17 часов в Ливадийском дворце на Крымской (Ялтинской) конференции, а именно то место, где Рузвельт просит «кого-либо доложить о положении на советско-германском фронте».
Сталин тогда ответил, что он может предложить, чтобы доклад сделал заместитель начальника Генерального штаба Красной Армии генерал армии Антонов.
И из доклада начальника советского Генштаба вырисовывалась картина впечатляющего германского сопротивления на всех фронтах. Можно лишь удивляться, насколько немцы были ещё сильны зимой 1945 года!
Они были сильны и этим очень опасны. Победа над ними была не только возможной, но уже и неизбежной. Однако было понятно, что уж кому-кому, а
Даже в 1945 году.
И делали.
Английский военный историк генерал Фуллер — я на него ещё буду ссылаться — в своём очерке Второй мировой войны удивлялся:
«Странно, что в обстановке, которая сложилась в результате вторжения во францию, на русско- польском фронте
Понятно, что, написав это, Фуллер хотел косвенно
Однако опасное это дело — пытаться наводить тень на ясный день. Фуллер — как военный теоретик — не мог не знать, что с момента высадки союзников в Нормандии в июне 1944 года до середины августа 1944 года на «русско-польском» фронте некие изменения всё же были. Пустяк, конечно, — «всего лишь» стратегическая Белорусская операция, освободившая Белоруссию и продвинувшая «русско-польский» фронт на запад более чем на 500 километров.
После всего этого не грех было и передохнуть и более ничего «важного» временно не совершать.
Этого-то Фуллер и «не заметил». В итоге, пытаясь опорочить Сталина и русских, Фуллер дал основания усомниться не только в своей объективности (этим в трудах западных историков не пахло никогда), но и в своём профессионализме.
Впрочем, и у фуллеров некая совесть случается, потому что далее английский генерал признал:
«…Каковы бы ни были причины — политические (
И вот тут спорить не с чем. Суть оперативной, и даже скорее стратегической, паузы в действиях пяти советских фронтов была именно в необходимости передышки и перегруппировок для нового наступления.
Советское зимнее наступление 1945 года началось 12 января и к 15 января развернулось на фронте от Немана до Карпат протяжением 700 километров. Я уже писал о нём, но такое приятно и повторить.
Итак!
Войска 3-го Белорусского фронта под командованием генерала армии Черняховского наступали на Кенигсберг. (17 февраля 38-летний Иван Черняховский был смертельно ранен и его заменил маршал Василевский.)
Войска 2-го Белорусского фронта под командованием маршала Рокоссовского, идя по северному берегу Вислы, отрезали Восточную Пруссию от центральных районов Германии.
Войска 1-го Белорусского фронта под командованием маршала Жукова охватывали Варшаву, чтобы освободить её, и наступали южнее Вислы на Познань.
Войска 1-го Украинского фронта под командованием маршала Конева шли на Ченстохов и Бреслау (Вроцлав).
Войска 4-го Украинского фронта под командованием генерала армии Петрова в полосе Карпат прорывались на Новы-Тарг.
Главный удар наносился группой войск Рокоссовского, Жукова и Конева на фронте Остроленка — Краков шириной 300 километров.
К 1 февраля 1945 года — союзники как раз совещались, когда же им наступать, — советские войска на направлении главного удара продвинулись до 500 километров. За 18 дней наступления. Средний темп продвижения — 25–30 километров в сутки.
Шло наступление и на южном фасе советско-германского фронта. Сравнивая продолжительно стабильную ситуацию на «русско-польском» участке советско-германского фронта с ситуацией на «дунайском» фронте, Фуллер «глубокомысленно» размышлял:
«Если эта продолжительная пауза
Но ответ очевиден. На «дунайском» фронте оперативная обстановка складывалась для нас удачнее, да и противник там был слабее: кроме немцев — венгры, близкие к деморализации. То есть в германском фронте то и дело образовывались венгерские «прорехи».
Ещё 24 сентября 1944 года войска 2-го Украинского фронта вышли к границе Венгрии — тогда союзницы Германии. И входе боевых действий в Венгрии Красная Армия провела три наступательные и одну оборонительную операции.
Наступательные — это:
— Дебреценская операция 6–28 октября, в ходе которой была занята треть венгерской территории;
— Будапештская операция 29 октября — 13 февраля 1945 года, в ходе которой был взят Будапешт, столица Венгрии, и разгромлена почти двухсоттысячная группировка немцев;
— Венская операция, начавшаяся 16 марта 1945 года, в ходе которой к 4 апреля вся территория Венгрии была освобождена от немецкой оккупации (оккупации потому, что 20 января 1945 года в Москве
