безвозвратные потери только немцев на советско-германском фронте остаётся до 5 миллионов человек. Это, подчёркиваю, — по английским оценкам, а не по сводкам Совинформбюро, где вражеские потери, как правило, серьёзно завышались по причинам понятным и во время войны оправданным.
Так о каком «бездарном» ведении войны русскими может быть речь?
На научной конференции 1946 года по итогам Берлинской операции генерал армии Василий Данилович Соколовский дал некое умное и точное сравнение двух операций и двух явлений, и я его ниже приведу полностью:
Будущий маршал Советского Союза Соколовский говорил:
«Берлинская операция подвела итог четырёхлетней борьбы с фашистской Германией. Здесь последний раз столкнулись наша советская сталинская стратегия с авантюристической гитлеровской стратегией. Уместно поэтому сравнить две битвы за столицы — за Москву и за Берлин.
В ноябре 1941 года враг стоял у ворот Москвы. Гитлер уже назначил «парад победителей» в Москве. Москва уже была видна противнику в бинокль. Фашистские войска готовились к нанесению «последнего удара» и считали, что со взятием Москвы Советский Союз будет вынужден безоговорочно сдаться на милость «победителям».
В апреле 1945 года войска Красной Армии занимали позиции на рубеже реки Одер, имея плацдармы на западном берегу реки. Берлин в бинокль не было видно, но войска 1-го Белорусского фронта готовились к нанесению последнего удара. Верховный Главнокомандующий знал, а вместе с ним знала вся Красная Армия и весь Советский Союз, что с падением Берлина враг будет окончательно разбит и безоговорочно капитулирует.
Замысел фашистского командования в битве за Москву заключался в нанесении двух сильных глубоких ударов на флангах в обход Москвы с целью двустороннего охвата и окружения Москвы. Этот план игнорировал силу, противостоящую немцам — группировку войск Красной Армии Западного фронта, и в то же время шаблонный план войны и «двойных клещей» был ясен для Верховного Главнокомандования Красной Армии.
Замысел наступления на Берлин выделялся своей чёткостью и устремлённостью и реальной оценкой обстановки и сил противника. Тут не было шаблона, как вы видите. Враг был лишён свободы манёвра: его резервы были скованы и его силы были рассредоточены на широком фронте около 275 километров, считая протяжение фронта от Балтийского моря до района Шведт, где действовали войска 2-го Белорусского фронта, а также фронт, занимаемый войсками 1-го Украинского фронта.
Для наступления на Москву немецкое командование использовало основные свои лучшие силы, в том числе более двух третей танковых сил.
Для наступления на Берлин Верховный Главнокомандующий Генералиссимус товарищ Сталин только 1-му Белорусскому фронту дал девять армий общевойсковых, две танковые армии, одну воздушную армию, два кавалерийских корпуса — всего было свыше 700 000 человек, свыше 3000 самолётов, свыше 3000 танков и самоходных установок и около 17 000 орудий.
В обоих случаях обе стороны создали на подступах к своим столицам глубоко эшелонированную, сильную укреплённую оборону. В обеих битвах была высока степень напряжённости боевых действий и крайняя решимость обеих сторон.
Защищая свою Родину, столицу Москву, каждый боец Красной Армии знал, что ведёт справедливую освободительную войну за свободу и независимость своего Отечества. Эта возвышенная цель войны вдохновляла Красную Армию на подвиги и рождала тысячи героев и героинь, готовых идти на смерть ради свободы своей Родины. В сражении за Берлин немцы дрались с отчаянием смертников, продолжающих вести грабительскую, захватническую войну против свободы, против демократии — войну империалистическую. И когда отступать было уже некуда, стали сдаваться тысячами в плен, так как моральное состояние войск в самый решающий момент не может поддерживаться целями ограбления и угнетения других народов».
Сегодня поклонники дутых «сенсаций» Марка Солонина и Резуна-«Суворова» по поводу последнего заявления генерала Соколовского могут лишь ухмыльнуться — мол, это же чистая пропаганда. Немцы в Германии тоже сражались за свою родину и сражались почти до конца героически.
Но Соколовский-то был прав. И ещё как прав!
Для немцев эта война изначально была именно захватнической и грабительской. И даже тогда, когда она перешла на территорию Германии, суть войны для немцев не изменилась, потому что русские пришли в Германию не для того, чтобы захватить и ограбить её, а для того, чтобы довести до конца свою изначально справедливую и освободительную войну, уверенно закончить которую можно было, только взяв Берлин.
Мы по сей день не задумались вот над чем…
И на западе Германии и на востоке Германии немцы вроде бы сражались за свою землю. На западе против союзников, на востоке — против русских. Но и там, и там — за Германию.
Но как по-разному они сражались на западе и на востоке.
Почему?
Ведь и там, и там борьба шла — вроде бы — за германскую землю, и там, и там немцы воевали — вроде бы — за Отечество.
Однако на западе они особого упорства не проявляли, а вот на востоке…
Почему?
Да как раз потому что союзников они не грабили, а видя перед собой русских, они понимали, что приход русских на их родину — это расплата за злодеяния немцев на родине русских.
Отсюда — и упорство, и обоюдно кровопролитное сопротивление нам. И наши потери были огромными не по причине нашей «бездарности», а в силу масштаба борьбы. Соколовский закончил своё выступление так:
«Немецкое наступление на Москву окончилось позорным поражением противника.
Наша битва за Берлин вошла в историю войн как одна из самых ярких страниц побед Красной Армии».
Если к этой констатации и надо что-то прибавлять, так это слова о том, что битва за Берлин стала и одной из вершин боевого мастерства Красной Армии.
Кто-то может заявить, что мнение Соколовского — это, мол, свидетельство маршала. Но вот свидетельство знакомого читателю сержанта Александра Родина. В своей дневниковой книге он пишет:
«Примерно с середины 1943 года война начала входить в нормальную, если можно применить это понятие по отношению к войне, колею. Мы стали учёные, знали наперёд, что будет, как и зачем. На отдыхе проводились регулярные занятия…»
Впрочем, не только на отдыхе. В дневнике друга Родина — сержанта Нестерова было записано: «Командира взвода вызвали на занятия. А немец в ста метрах!..»
В войсках проводились занятия на темы «Бой в окружении», «Действия подразделения при отступлении». Это — в 1943 году и позднее, в условиях, когда Красная Армия уже почти постоянно наступала. Но война есть война: и наступающая армия должна уметь при необходимости умело отступить.
Повзрослевшая Красная Армия это понимала.
Сержант Родин вспоминал и такое:
«На фронте устанавливался более или менее чёткий порядок, оговоренный инструкциями… когда нас отводили с передовой на отдых или переводили на другой участок фронта, мы должны были сдать (не знаю, по акту ли?) сменяющей нас пехоте линию обороны. Пехота придиралась, не хотела принимать, доказывая, что не все окопы и ходы сообщения у нас выкопаны, и мы в срочном порядке… копали недостающее. Если раньше в обороне задача состояла в том, чтобы любой ценой удержать местность… то теперь линию
