которых так быстро догнала, и еще больше переоценивала себя. И при этом не хотела понять, что у нее есть лишь один разумный союзник на Тихом океане на все времена — Россия.
Япония победила Россию, так сказать, ненароком — не в силу своего реального материального превосходства, а лишь в силу идиотизма и предательства российских «верхов». Да еще — в силу поддержки шиффов и рузвельтов.
И решила, что с Россией впредь можно всерьез не считаться.
Но вот две цифры. Даже в 1913 году Япония выплавляла 243
По сравнению с 16,8 миллиона тонн чугуна и 15,7 миллиона тонн стали Германии русский результат не выглядел потрясающим, но разница весовых категорий между нами и Японией была, все же, более чем убедительной. Причем мы плавили свой чугун из своих же руд, а не из привозных, как Япония.
Вернемся во времена подписания Портсмутского мира... Казалось бы, Япония получила тогда все возможное по максимуму и даже сверх него. А условия рыболовной конвенции были для России настолько накладными и оскорбительными, что японцы могли бы тут свои аппетиты и поумерить, чтобы не иметь наших заслуженно косых взглядов в свою сторону в будущем.
Ан нет! Когда в Японии получили известие об условиях мира, в Токио вспыхнули волнения. Памятник маркизу Ито, сооруженный ему при жизни, был разрушен разъяренной толпой потому, что Ито был сторонником умеренности. Токио был объявлен на военном положении. Свыше 500 человек из народа и столько же полицейских было ранено...
Советская историография, правда, объясняла это «выступлением широких масс, недовольных военными лишениями, дороговизной, усилением налогового гнета» и т. п. Надо полагать, что было и не без этих причин (с окончанием войны по Японии прошел ряд забастовок), но вряд ли социальное выступление кто-то приурочивал бы именно к дню подписания мира. И при чем здесь памятник Ито?
Нет, японские массы в массе своей были настроены тогда весьма шовинистически. Глава делегации Японии на переговорах — министр иностранных дел Комура вынужден был удалиться в отставку.
Вот так, необоснованно свысока, начинали смотреть на внешних — даже великих — своих соседей «маленькие черти из-за моря».
К бывшим цивилизационным наставникам — китайцам средний японец относился все более враждебно. А после Первой мировой войны — вообще как к «рабам погибшего государства» (типичное ругательство по отношению к китайцам). Китайцев презрительно называли «поросячьи хвосты», имея в виду ношение ими косы как символа покорности во времена маньчжурского господства.
И это была не просто официальная политика. Напротив, порой по отношению к тому же Китаю само политическое руководство Японии было вынуждено занимать более высокомерную позицию, чем ему хотелось бы, — из-за опасения раздражить японское общественное мнение...
Но была не только спесь, а и горькая правда в словах японского полицейского начальника, сказанных им арестованному китайскому студенту (их в Японии обучалось несколько тысяч). Японец заявил:
— В политическом отношении государство ваше прогнило, финансовое положение ужасно. Народ темен, армия бездарна, западные державы занимают в вашей стране сильные позиции и вынашивают коварные планы, как поглотить вас. Если бы не наша поддержка, страна давно разделила бы судьбу Аннама (Вьетнама. — С.К.) или Индии...»
Так складывались в начале XX века дела у Японии с одним из великих (хотя бы по территории и численности населения) ее соседей.
Что же до России...
Возможной дружбой с Россией Япония пренебрегала настолько, что в начале Первой мировой войны по первой просьбе Англии и Франции передала им те винтовки, которые до этого были обещаны России и которых русские представители генералы Гермониус и Федоров безуспешно ожидали несколько недель!
Конечно, время кое-что расставляло по своим местам. Летом 1907 года в Петербурге стороны подписали рыболовную конвенцию, а через два дня — и русско-японское соглашение по общеполитическим вопросам.
В гласной его части стороны обязывались уважать территориальную целостность друг друга (тут я просто пожимаю плечами), а также признавали независимость и целостность Китая. В секретной части был зафиксирован раздел китайской (между прочим) Маньчжурии на русскую (северную) и японскую (южную) сферы «специальных» интересов.
Россия признавала все права Японии в Корее, а за это получала режим наибольшего благоприятствования в Корее (на простом языке это означало, что японцы в Корее не дают русским пинка под зад).
Казалось бы, наши отношения с Японией налаживались. Однако все было сложнее... В немалой мере такое «потепление» объяснялось тем, что русско-японские отношения коварно и своекорыстно «налаживали» Англия и Франция, впавшие в 1904 году в «сердечное согласие», получившее название «Антанта»...
Антанта замышлялась против Германии. Противопоставляя Россию Германии, она била и по России.
Попутно замечу, что, имея целью устроить всеевропейскую свару, выгодную — в конечном счете — лишь Соединенным Штатам, Антанта била и по самой себе.
Но победоносная для Антанты и США война против Германии была возможна лишь после пристяжки к «сердечному согласию» России.
А Россия отвлекалась на Дальний Восток. Вот для того чтобы развернуть ее на запад — нос к носу с немцами, Англия и надавила на Японию. А Франция Англии помогла (японцы, попавшие после «победы» в «финансовую яму», как раз вели с французами переговоры о крупном займе).
И текст вроде бы двустороннего соглашения (да еще и с секретной частью!) был еще до (!) его подписания одобрен (!!) англичанами и французами (!!!).
Эх, не боялся, не боялся царизм ни данайцев, дары приносящих, ни лукавых «друзей», непрочно мирящих Россию с былым врагом лишь для того, чтобы подстроить ей врага нового, намного более грозного.
А ведь можно было и с Германией дружить, и с Японией наращивать сотрудничество, у которого была серьезная геополитическая основа.
Ведь как получалось!
Крепнущая Япония была ни к чему Соединенным Штатам уже потому, что ее усиление перекрывало Америке пути в Китай. Даже та часть штатовской Золотой Элиты, которая была заинтересована в обеспечении будущей возможности для Японии вести войну с Америкой, тогда к быстрому усилению Японии не стремилась.
Крепнущая же Россия была для США не только невыгодна, но и непреходяще стратегически опасна. Ведь независимая Россия, если бы она начала проводить умную внешнюю политику, могла быстро стать основой союза Германии, России и Японии. И тут всем планам Золотого Интернационала приходил бы естественный конец.
То есть у Японии и России был общий враг даже в том случае, если бы они мирно, никому не угрожая, развивали свой естественный цивилизационный потенциал.
Этот враг был бы у них даже в том случае, если бы сами Россия и Япония были ко всем своим соседям абсолютно дружественны.
Этот враг был у них потому, что он сам рассматривал две страны как потенциально враждебные уже в силу самого факта их независимого от желаний этого врага существования.
И этим врагом были США.
Так что обоюдная необходимость противодействовать азиатской экспансии США объективно вела к идее того или иного объединения политики России и Японии.
После Русско-японской войны ослабли и Россия, и Япония, а это автоматически влекло за собой активизацию янки. И вот Джон Пирпонт Морган, железнодорожный магнат Гарриман и непременный (если надо поживиться за счет России или напакостить ей) банкирский дом Кун, Леб и К° предложили проект прокладки глобальной железнодорожной магистрали через Аляску и Северо-Восточную Сибирь.
Менее полувека назад российский царизм отказался от Русской Америки, и это в глобальном отношении
