И когда она рухнула в бурю энергии, он последовал за ней за грань в бесконечную тьму.
Глава 25
Гораздо позже Изабелла очнулась: ее потревожил легкий шорох. Фэллона в постели не было.
Изабелла открыла глаза и увидела при лунном свете, что Фэллон одевается. Приподнявшись на локте, она наблюдала, как он заправляет белую рубашку в брюки. Изабелла не могла взять в толк, то ли ей изумляться, то ли раздражаться, или же вовсе обидеться.
— Ты уходишь? — все же спросила она, стараясь не выказывать чувств.
— Если останусь здесь до утра, то велика вероятность, что кто-нибудь увидит, как я выхожу из твоей комнаты.
Изабеллу отпустило напряжение, и она чуть улыбнулась:
— Я же тебе говорила: на конференции все уже знают, что мы спим вместе.
— Мне все равно.
Фэллон подошел к кровати, наклонился, опершись ладонями по обе стороны от Изабеллы. Потом поцеловал. Поцелуй вышел восхитительно грубоватый. Изабелле показалось, что Фэллон поцеловал ее так, словно ставил на ней свое клеймо. Дал знать, что сейчас она принадлежит ему. Потом неохотно выпрямился.
— Но есть такая вещь, как предусмотрительность, — напомнил он.
— Боже! Сто лет не слышала этого слова. Ты хоть понимаешь, насколько это старомодно?
— Разве?
— Именно, впрочем, очень мило. — Изабелла зевнула и махнула в сторону двери: — Ступай к себе. Увидимся утром.
— Завтрак в шесть двадцать. Хочу перед отъездом поговорить с Заком, а потом сказать «до свидания» родителям. Самолет в восемь. Пилоту я не говорил, что мы сделаем крюк. Сообщу перед самым вылетом.
— Почему бы не позволить ему узнать об этом пораньше, чтобы он мог изменить план полета?
— Просто мера предосторожности. — Фэллон подошел к столу и забрал запонки. — Нет смысла заранее рекламировать наше расписание.
Легкий холодок пробрал ее.
— Ты не хочешь, чтобы кто-нибудь знал, что ты расследуешь смерть моей бабушки?
— Зак и Рейн в курсе.
— Ну конечно, но они ничего никому не скажут, потому что их в такой же степени касается то, что ты делаешь. Догадываюсь, что вы трое не хотите, чтобы в Совете подозревали, что ты тратишь драгоценное время и деньги на проверку теории заговора, связанной с убийством известной чокнутой.
Он крепко сжал запонки в кулаке. Потом спокойно посмотрел на нее:
— Я этого не говорил.
— Но ты так думаешь.
— Вот что я думаю: чем меньше людей будет знать, что я расследую смерть твоей бабушки, тем лучше. Только и всего, — ровным голосом ответил Фэллон.
— Ха. У тебя всегда есть что-то еще на уме. Впрочем, неважно. Я понимаю. Черт возьми, да я даже согласна с тобой. Чем меньше людей в курсе, тем лучше. Увидимся утром, Фэллон.
Какое-то мгновение он не двигался с места. Она затаила дыхание: неужели он раздумал и решил остаться? Но спустя пару секунд он пошел к двери, открыл ее и проверил, пусто ли в коридоре.
— Закрой за мной дверь на замок, — приказал Фэллон.
— Разумеется.
Изабелла подождала, пока он выйдет в холл и захлопнет дверь, потом выбралась из постели. Прошлепала босиком до двери и закрыла ее на защелку. Секунды три из коридора не доносилось ни звука, потом под дверью появилась полоска света. Изабелла поняла, что Фэллон наконец дошел до своего номера в конце коридора.
Забравшись в кровать, она натянула одеяло и еще долго изучала потолок.
Спустя какое-то время она задремала и погрузилась в тревожный сон, где ее бабушка предстала перед ней в в клубах ледяного тумана. Бабуля что-то говорила, пытаясь послать какое-то предупреждение, но, как это часто случается во сне, слов было не разобрать.
Изабелла внезапно в страхе проснулась, пульс частил, сердце колотилось. Вступили в дело знакомые с детства первобытные инстинкты: не шевелись. Может, чудовище под кроватью и не заметит тебя.
Изабелла усиленно отгоняла сокрушительную волну паники, хотя внешне оставалась спокойной. Ее второе зрение, пробужденное выбросом адреналина, уже работало на полную катушку и посылало ей сбивавший с толку поток возбуждения. Парапсихические чувства действовали и независимо и в совокупности с нормальными ощущениями. Задействовать талант без одновременного установления обратной связи с обычными чувствами могло бы дико ввести в заблуждение, разве что человек привык иметь дело только со сверхчувствами.
Осторожно Изабелла чуть приоткрыла глаза. Потом повернулась на бок, лицом к раздвижным стеклянным дверям, выходившим в маленькое патио.
Шторы были не задернуты, позволяя лунному свету робко проникать в комнату. Но что-то изменилось. Намного холоднее стало вокруг. Изабелла поняла, что вдыхает не охлажденный кондиционером воздух, а свежие чистые запахи ночной пустыни. Пока она вглядывалась в темноту, край шторы зашевелился.
Стеклянные двери были полуоткрыты. Сквозь образовавшуюся щель клубился паранормальный туман. В комнату уже кто-то пробрался. Еще мгновение Изабелла оставалась неподвижной, пытаясь справиться с шоком.
А потом сделала попытку быстро скатиться с кровати. И обнаружила, что не может двинуться с места.
— Я знаю, что вы проснулись. — Голос раздавался из темноты позади нее, раздражающе елейный, как у торгаша. — Я использовал свой дар и поймал вас в ловушку в сумеречной зоне между сном и пробуждением. Не пытайтесь двигаться. Все равно вы и кончиком пальца не можете пошевелить.
Едкий жар адреналина мгновенно поднялся в ней. Она отчаянно старалась подчинить себе ноги и попытаться подергать ими, если уж не кончиком пальца. Нога поддалась и сдвинулась на дюйм. Что ж, больше, чем ожидал незваный гость, но совсем недостаточно, чтобы выбраться из постели, сбежать через стеклянные двери и спастись.
«Черт возьми, Фэллон, ну почему ты не остался? Будь ты здесь, со мной, где тебе положено, ничего бы не случилось. Видишь, куда заводят твои старомодные понятия, что нужно, дескать, соблюдать благоразумие?»
Изабелла с упорством сосредоточила взгляд на открытом окне, сражаясь с ужасной паникой, чтобы суметь сконцентрироваться на парапсихических чувствах. Кажется, они полностью функционировали. Она без труда различала поток жаркого тумана, который кипел, вздымался и несся мимо в футе от кровати.
— Вы можете говорить — продолжал вторгшийся тип, — но если попытаетесь кричать, я прибавлю энергии, и вы замолчите. Уж поверьте, вам не понравится.
— Что вы хотите?
Она попыталась говорить как можно громче, проверяя голос. Но слова прозвучали тише шепота.
— Я не сделаю вам больно. Такого рода работой я не занимаюсь. А стою вне пределов вашей видимости лишь для подстраховки. Клиенты и те, кто получает послание, никогда не видят моего лица.
— О чем вы говорите? — просипела Изабелла тем же слабым шепотом.
— Меня называют Посланцем. Сам я считаю себя посредником. Я пришел, чтобы сделать вам очень заманчивое предложение.
— А если я откажусь?
