энтузиазмом.
— Видимо, он хочет исправить положение.
— Угу.
— Он просто ждал благоприятной возможности, а ты ее предоставил.
— Угу. — Он огляделся в поисках еще одной крабовой клешни, чтобы и ее извести.
— Ты поступил правильно, Ник.
— Мне не нравится, когда мной манипулируют.
— Я тобой не манипулировала.
— Нет, манипулировала.
— Я просто выдвинула предложение.
Он молча посмотрел на нее.
Она сглотнула. — Ну ладно, предложение было очень убедительным.
— Ты вынудила меня устроить сегодня эту встречу.
Она покраснела. — Мне жаль, если ты так думаешь.
— Я так думаю.
Она выпрямилась и очень медленно сложила свою салфетку, выражение ее лица стало встревоженным. — Ты очень сердишься, да?
— Да. Я очень сержусь. Но больше всего на себя.
— Потому что позволил мне заставить тебя пойти на встречу с Джереми?
— Угу.
— Понятно. — Голос ее был ровным, когда она положила салфетку, пальцы слегка дрожали. — Что ж, если ты и правда так считаешь, почему ты не отменишь встречу?
Он сухо улыбнулся, уставившись в никуда. — Слишком поздно. — Ты себе даже и не представляешь насколько, добавил он про себя.
— Я не понимаю.
— Ага, я догадался.
Заведения типа «Тотал Эклипс» имеют право на жизнь, подумал Ник. Например, в Эклипс-Бэй это место, где два парня с личной неприязнью могут встретиться на нейтральной территории.
Бар быстро наполнялся людьми, но гул разговоров был едва слышен в задней комнате, где стояли бильярдные столы. В данный момент играли только за одним из столов, и к счастью, никто не курил, так что воздух был относительно чистым. Тьма спадала тяжелым занавесом, и ее разрывали лишь узкие лучи света в центре каждого стола.
Если бар был местом для беседы, подумал Ник, то здесь просто играли в пул. Порядок во всем.
Ник слегка поменял позу, поставил пальцами мост, наклонился для удара и мягко шевельнул кием. Шар покатился. Сконцентрировавшись на проводке шара, как когда-то его учили дед и отец. Как когда- нибудь он научит Карсона. Он не вставал, пока шар не упал в лузу.
— Ты ведь понимаешь, что нас обоих подставили, — сказал он, выпрямившись.
С другой стороны стола из тени за ним наблюдал Джереми. — У меня тоже сложилось такое впечатление. Но что я мог сделать — она собирается вывесить мои картины в своей галерее. Немного поиграть с тобой в пул и позволить тебе купить мне пива кажется мне не такой уж и высокой платой за шанс заработать денег и заслужить вечную славу.
— Угу. — Ник потер кончик кия мелом. — Я догадался, что ты согласился именно поэтому. У Октавии мания все исправлять, ну, ты понимаешь… Наверное, это из-за того, что ее двоюродная бабка сделала с «Харт и Мэдисон» много лет назад.
— Об этом я тоже догадался. Она говорит, что уезжает из города в конце лета.
— Да, она так говорит.
Джереми посмотрел на него поверх зеленого сукна. — А еще она говорит, что у тебя не было интрижки с моей бывшей.
— Она права. Не было.
Джереми не отозвался на это. Но не стал и снова бросаться обвинениями.
Некоторое время они играли молча. Единственными звуками были щелчки и постукивания бьющихся друг о друга шаров и растущий шум, доносившийся из бара. Какой-то рокер пел песню в стиле «кантри-энд- вестерн» о хорошей женщине, которая пустилась во все тяжкие.
Ник закатил еще один шар в лузу. — Знаешь, ты не единственный парень в мире, которому изменяла жена. — Он не был уверен, почему сказал это. Просто это показалось ему правильным.
Джереми замер по другую сторону стола. — Амелия?
— И парень, который управлял самолетом.
— Господи Боже, я не знал.
— Об этом не многие знают. Мне этого не хотелось.
— Ну конечно. Поверь мне, я понимаю твои чувства насчет этого. — Джереми застыл на пару секунд. — Октавия сказала, что я должен спросить себя, лгали ли ты или Лаура мне о других вещах.
— Нашел ответы?
— Да. Лаура солгала мне несколько раз. О важном. Думаю, у нас были проблемы с общением. — Джереми потер мелом кончик своего кия. — Хотя вспомнить хоть один случай, когда бы ты мне солгал, я не смог.
Ник разглядывал стол. — Не обижайся, но мне Лаура вообще не слишком нравилась. Все время было такое ощущение, что она считает, что заключила мезальянс, выйдя за тебя.
— Без обид, но мне никогда не нравилась Амелия. Я думал, что она больше влюблена в «Харт Инвестментс», чем в тебя.
— Наверное, ты был прав. — Он ударил по шару и подождал, пока тот закатится в лузу. — Но она была хорошей матерью.
— Это многого стоит, — тихо ответил Джереми.
— Многого.
— У тебя хотя бы есть Карсон. Я обнаружил, что Лаура не хотела детей. По крайней мере, от меня.
— Благодаря Карсону все обрело смысл, — согласился Ник.
Шум толпы в соседней комнате усилился. Кто-то сделал музыку громче. Теперь звучала заунывная песня о парнях, которые пили дешевый виски и устраивали барные драки из-за хороших женщин, пустившихся во все тяжкие.
— Подумать только, а мы-то оба думали, что знаем, что делаем, когда дело касалось женщин. — Джереми потягивал пиво, следя за очередным ударом Ника. — Думаю, нам надо было многому научиться.
— Да.
Теперь атмосфера вокруг стола стала гораздо теплее. Напряжение ослабло. Может, это все пиво.
— И, — сказал Джереми, — кто, по-твоему, украл Апсолла?
— Тот, кто пытается подставить Октавию. Это личное. Я нюхом чую.
— Но это бессмысленно. Октавия никому в городе не сделала ничего плохого.
— Нет, зато ее двоюродная бабка сделала.
— Судя по старым историям, жертвами Клаудии Баннер были Харты и Мэдисоны. — Джереми поставил мост пальцами и занес кий для удара. — Думаешь, есть и другие?
— Мой дед использовал термин побочный вред.
Джереми стукнул по шару. — Знаешь, моей бабке было за двадцать, когда «Харт и Мэдисон» распалась. Она выросла в этом городе и знает всех. Каждую неделю она играет в бридж с тремя другими женщинами, которые тоже всю жизнь прожили здесь. Они могут помнить что-то полезное о старых добрых временах. Хочешь, я поговорю с ней? Посмотрю, не сможет ли она что-нибудь вытянуть из этой компашки по игре в бридж? Уверен, ей понравится изображать из себя Мата Хари.
— Я был бы очень признателен, — сказал Ник.
