— О.
Он снова наклонил голову и прижался ртом к ее шее. Она почувствовала кожей его зубы, и ее охватило возбуждение. Она обвила его руками и перестала думать о конце лета.
Глава 20
На следующее утро Гейл ворвалась в двери галереи вскоре после десяти тридцати. — Ты не поверишь.
— Что случилось? — Октавия обошла вокруг одной из выставочных панелей и остановилась, изумленно уставившись на нее. — Ты права. Поверить не могу. Боже Милостивый, что случилось? У тебя на голове Начес.
— Что? Ах, да, мои волосы. — Гейл скорчила гримасу и потрогала рукой жесткую копну волос на макушке. — Теперь ты моя должница, босс. Вечная.
Октавия недоверчиво медленно покачала головой. Она все не могла понять, что же стало с волосами. — Это поразительно.
— Карла хотела их еще и покрасить, но я решила поставить на этом точку.
— Дай-ка догадаюсь. В блондинку?
— Наверное. Я не стала углубляться в обсуждение оттенков. Я сказала, что мне нужно подумать о таком важном шаге. — Гейл отмахнулась. — Но это не главное. Что важно, так это то, что я услышала, пока сидела в кресле.
— Ах, да. — Октавия прислонила пейзаж с изображением «Хидден-Коув» на рассвете к панели. — Твое задание под прикрытием. Я чуть не забыла. И?
Гейл гордо выпрямилась. — Можешь смеяться, если захочешь, но я узнала кое-что, что тебе действительно стоит услышать.
Октавия протянула руку, чтобы снять морской пейзаж с панели. — Ладно, мадам Шпионка. Что ты узнала в салоне красоты?
Гейл оперлась на стойку и стала изучать свои ногти. — Не много.
— Я не удивлена. — Она отставила морской пейзаж в сторону и подняла картину «Хидден-Коув».
— Всего лишь две маленьких новости, которые могут показаться тебе интересными.
Октавия повесила картину с изображением «Хидден-Коув» на панели на место, где раньше висел морской пейзаж. — И эти две крошечные новости — это?
— Ну, для начала, я узнала, из-за чего случилась та драка в «Тотал Эклипс» прошлой ночью.
— Это была просто барная потасовка. — Октавия сделала шаг назад и стала изучать картину, которую только что повесила. — С полным на то основанием могу сказать, что подобные события лишь случайные природные явления. Для их возникновения не требуется причины.
— Эта совершенно точно произошла по особой причине, — сухо проворчала Гейл.
— В самом деле? — Октавия слегка поправила раму. — И по какой же?
— Из-за тебя.
Пальцы Октавии застыли на раме. — Кто-то сказал, что драка случилась из-за меня?
— Вообще-то, этим утром все твердят об этом.
Октавия медленно повернулась. — Это и впрямь раздражает.
— Раздражает? Это все, что ты смогла придумать? Я ожидала более сильной реакции.
— Что ж, еще это чертовски выводит меня из себя и полностью искажает факты.
Гейл тяжело привалилась к стойке. — Поверить не могу. Я обречена весь день ходить с Начесом на голове, а все, что ты можешь сказать — это что информация, которую я узнала благодаря своей миссии, раздражает, выводит из себя и полностью искажает факты?
В открытую дверь галереи вошел Джереми. В руках он держал три стаканчика кофе.
— Что раздражает, выводит из себя и искажает факты? — Он внезапно остановился, уставившись на Гейл. — О, Боже. Я понял, что ты имела в виду. Над тобой действительно здорово поиздевались в салоне красоты, так? Надеюсь, что информация, которую ты узнала, стоила тех мучений, к которым ты себя приговорила.
— К сожалению, мучения только начались. — Гейл раздраженно вздохнула. — Мне придется жить с такими волосами до конца этого дня. Но, к твоему сведению, информация, которую я узнала, была чертовски интересна.
— Надеюсь, что так. Какие-нибудь новости об Апсолле?
— К несчастью, в разговоре преобладали события прошлой ночи. Этим утром все говорят только о них. — Она внимательно посмотрела на него, когда он подошел к стойке. — Боже Милостивый, у тебя фонарь под глазом.
— Я уже смотрел сегодня в зеркало. — Джереми поставил перед ней стаканчики с кофе. — Скажи мне что-то, чего я не знаю.
— Это после вчерашней драки, ведь так? — Гейл подошла поближе, лицо ее потемнело от тревоги. — Я знала, что ты был в «Тотал Эклипс» с Ником, но я не думала, что ты тоже пострадал. Ты был у доктора?
— Мне не нужен доктор. Я в порядке. — Он снял крышечку со стаканчика. — А вот и твой кофе, с сахаром и сливками?
— Спасибо. — Она не смотря взяла у него стаканчик, все еще обеспокоенно рассматривая его почерневший глаз. — Ты прикладывал к нему лед?
— Ненадолго. Не волнуйся. Он выглядит гораздо хуже, чем есть на самом деле. — Джереми вручил второй стаканчик Октавии. — Со сливками, верно?
— Да. Спасибо. — Она обеими руками взяла стаканчик и уставилась на его покрытое синяками лицо.
— Ты уверен, что с тобой все в порядке?
— Уверен. — Он усмехнулся. — Ты бы видела второго.
— Кого второго? — тут же спросила она.
— Ника. У меня такое предчувствие, что он выглядит гораздо хуже меня этим утром. Насколько мне помнится, он был в самой гуще событий прошлой ночи. А мне просто не повезло оказаться неподалеку, когда все произошло. Да, думаю, у старины Ника этим утром тоже имеется парочка замечательных фингалов.
Октавия стала сосредоточенно стаскивать крышку со своего стаканчика. И поняла, что в комнате воцарилась оглушительная тишина. Подняв глаза, она увидела, что Гейл и Джереми — оба с настороженным вниманием следят за ней.
— Что-то не так? — вежливо спросила она.
— Эххм, нет, — Джереми поднял брови. — Просто подумал, почему ты совсем не беспокоишься о Нике, вот и все.
— Прошлой ночью, когда я видела его у полицейского участка, он выглядел нормально.
— Я тоже выглядел нормально прошлой ночью. Синяки проявляются со временем. Думаю, сегодня он совсем не в форме.
— Нет, — коротко ответила она.
— Ты уверена?
— Я видела его чуть раньше. — Октавия бросила крышку в мусорную корзину.
— Чуть раньше, — повторил Джереми. — То есть, чуть раньше, этим утром?
— Да. — Она осторожно отхлебнула кофе. Он был все еще немного слишком горячим, чтобы пить. Она несколько раз подула на него.
— А когда именно рано утром это произошло? — Спросила Гейл с большим интересом.
— Я не помню точного времени. А что? Это важно?
— Может быть. — Гейл с Джереми обменялись взглядами. — Особенно если это было, о, скажем, где-то на рассвете или около того.
