Кажется, он сказал: «Прочь с дороги, проклятая шавка». Но, по правде говоря, мне запомнились вовсе не его слова, а его голос.
Шарлотта похолодела.
– Голос?
– Такой грубый, хриплый. – Миссис Гатлер снова передернулась от ужаса. – Я как его услышала, мне и подумалось, что так камни в ущелье скатываются.
– Боже правый! – У Шарлотты перехватило дыхание. Человек, который дал ей розу с запиской, и тот, кто убил Друсиллу Гескетт, – одно и то же лицо. Она повстречалась лицом к лицу с убийцей Друсиллы!
Нет, не лицом к лицу. Он был в черном домино и в черной полумаске. Ей был известен только один человек, который мог бы опознать обладателя хриплого голоса.
– Что с вами, мисс Шарлотта? – Миссис Витти отряхнула муку с ладоней и встревоженно нахмурилась. – Вас словно молния ударила.
– Тот, кто нанял Джулиану Пост, чтобы она рассказала мне всю эту чепуху про мистера Сент-Ивса, вчера передал мне записку. – Шарлотта потерла виски в поисках логического объяснения. – Это один и тот же человек – другого быть не может.
– Откуда вам знать? – спросила миссис Витти.
– Цель была одна и та же в обоих случаях: заставить меня поверить в худшее о Сент-Ивсе. – Шарлотта оперлась ладонями о стол и поднялась с места. – И этот человек – убийца. Боже мой, надо спешить, скорее! – С этими словами Шарлотта вылетела из кухни.
– Да куда же вы? – крикнула миссис Витти ей вдогонку.
– К Джулиане Пост. – Шарлотта остановилась в дверях. – Боюсь, ей грозит опасность. Я должна ее предупредить.
– Но, мисс Шарлотта…
– Скоро придет мистер Сент-Ивс. Как только он появится, скажите ему, где я.
Миссис Витти сурово нахмурилась:
– А почему мисс Пост грозит опасность?
– Потому что она единственная может опознать убийцу. Остается только надеяться, что он еще не понял, какую угрозу она для него представляет.
Глава 16
– Пока ты беседовал с Тайлсом, Норрис признался мне, что не помнит ничего касательно дуэли. – Гамильтон нервно расхаживал по библиотеке. – Он не помнит и наставления, которые давал ему маг, когда ввел его в гипнотический транс. Он не помнит и сам эксперимент.
– А он объяснил, почему вызвал Тайлса?
– Нет. Он ничего этого не помнит. Норрис утверждает, что только в тот момент, когда спустил курок, он внезапно понял, что стоит лицом к лицу с самым опасным дуэлянтом во всем Лондоне. А почему – этого он не знает.
– А он вспомнил, как ты и другие члены клуба пытались отговорить его от дуэли?
– Нет. – Гамильтон остановился перед книжными полками. – Ты же видел, он был в шоке от случившегося.
Один взгляд на остолбенелое, изнуренное лицо Норриса убедил Бакстера в том, что вопросы молодому человеку сейчас задавать бесполезно. Он был вынужден приказать кучеру высадить Норриса перед особняком Ленноксов. Гамильтон проводил своего друга до дверей и вернулся в карету, чтобы сопровождать Бакстера до дому. Никто из них не проронил ни слова, пока они не оказались в библиотеке.
– Когда Норрис придет в себя, он обнаружит, что приобрел завидную репутацию смельчака, – промолвил Бакстер. – Он единственный из всех осмелился вызвать Энтони Тайлса и умудрился выйти из поединка целым и невредимым.
– Верно. – Гамильтон невольно ухмыльнулся. – Забавно, не правда ли? Норрис – самый добродушный, самый покладистый человек, которого я знаю, а теперь он приобретет известность повесы, буяна, сорвиголовы.
– Интересно, как в дальнейшем сложится его жизнь? Как бы его новый имидж не повлиял на его поведение.
– Вряд ли это случится. – Улыбка слетела с лица Гамильтона. – Он безумно счастлив, что остался в живых. Меньше всего он бы хотел сейчас снова рисковать головой.
– Поскольку он, по-видимому, ничего не помнит, я должен обратиться к тебе за интересующей меня информацией. Ты поможешь мне найти этого шарлатана, который называет себя магом?
Гамильтон обернулся к нему. Глаза его смотрели холодно и сурово, рот был мрачно сжат. Он выглядит гораздо старше, чем вчера, подумал Бакстер.
– Я сделаю все, что в моих силах, – сказал Гамильтон. – Я у тебя в долгу, Бакстер.
– Ты ничего мне не должен.
– Что, черт возьми, ты имеешь в виду? Ты спас жизнь моему другу. Я не знаю, как и благодарить тебя. И Норрис тоже.
– Нет, ты первый сделал попытку спасти Норриса. Ты отбросил свою личную неприязнь и пришел ко мне за помощью. Такой поступок требует храбрости, силы воли и находчивости.
Гамильтон вспыхнул. Он выглядел сейчас еще более смущенным, чем Норрис после дуэли.
– Я не знал, к кому обратиться. Пытался переубедить Норриса, но он не внял моим уговорам. Мы не смогли отыскать мага. Я был в отчаянии.
– Знаю. Ты сделал все, чтобы спасти друга, – даже обратился ко мне за помощью. Понимаю, тебе это было нелегко. Если Норрису и следует кого-то благодарить, то только тебя.
– Но я ведь понятия не имею, как подменить составляющие вещества у пороха.
Бакстер пожал плечами:
– Ну, если это может служить утешением, я не думаю, что Тайлс хладнокровно застрелил бы Норриса.
– Всем известно, что Тайлс беспощаден.
– Да, такова его репутация. Но он не имел ничего против Норриса.
– Отсутствие повода для ссоры не остановит человека, подобного Тайлсу. – Гамильтон нахмурился. – Ты думаешь, он что-то заподозрил?
– Тайлс далеко не глуп.
В глазах Гамильтона мелькнула тревога.
– Ты хочешь сказать, что ему известно, как все получилось?
– Да, он понял, что с его пистолетом. И знает, что я химик. Не надо быть мудрецом, чтобы связать оба эти факта воедино.
– Черт подери, Бакстер! Если он знает, что ты сделал с порохом, то будет во всем винить тебя. Он может вызвать тебя на дуэль. И ты станешь его следующей жертвой.
– Неужели ты беспокоишься о моей голове?
– Будет несправедливо, если Тайлс захочет отомстить тебе за то, что ты помог мне спасти Норриса.
– Уверяю тебя, между мной и Тайлсом никогда не вспыхнет ссора. Мы были друзьями в Оксфорде. И хотя каждый из нас пошел дальше своим путем, между нами существуют крепкие узы, которые не так-то просто разорвать.
Гамильтон уставился на него:
– И что же это за узы?
– Мы с ним оба незаконнорожденные.
– Не понимаю, что из этого?
– Обстоятельства рождения оказывают определенное влияние на последующий выбор друзей. Возьмем, к примеру, твою дружбу с Норрисом. В основе ваших отношений лежит нечто общее: вы оба наследники родовитых семей и огромных состояний. И это будет связывать вас всю оставшуюся жизнь. У тебя, вполне вероятно, будут сыновья, которые женятся на его дочерях, и так далее. Так уж создан мир.
– Я понял. – Гамильтон замялся, почувствовав себя неловко. – И все равно, что бы ты там ни думал, я рад, что безопасность Норриса не зависела сегодня от прихоти Тайлса.
