Она застыла.
– Да, конечно, утомительным.
Обрадовавшись, что она так быстро уловила суть, Бакстер продолжал:
– Во-первых, тайная связь неудобна.
– Неудобна.
– Я имею в виду всю эту беготню в поисках уединенного уголка, где бы мы могли, гм, изливать друг другу свои чувства, – пояснил он. – Согласен, можно использовать для этих целей и лабораторный стол, и карету, и библиотечный диван, но в конце концов все это быстро надоедает.
– Надоедает. Понятно.
– Мужчина моих лет предпочитает удобства собственной постели. – Он вдруг живо вспомнил: в тех немногих случаях, когда они с Шарлоттой предавались любви, отсутствие кровати не играло никакой роли. – По большей части.
– Бакстер, тебе же всего тридцать два!
– Возраст здесь ни при чем. Я никогда не собирался становиться акробатом.
Она опустила глаза.
– До сих пор я считала вас весьма ловким, сэр.
Он предпочел проигнорировать это замечание.
– И потом, в любой момент могут поползти слухи о нашей с тобой связи, а в этом мало приятного, уверяю тебя. Тем более мы пришли к выводу, что это может повредить твоей карьере.
Она надула губки.
– Да, это верно.
Он порылся в голове в поисках очередного аргумента. И вдруг вспомнил самый очевидный из всех аргументов, от которого у него все сжалось внутри. Он с трудом перевел дух, чтобы успокоиться.
– И ты не должна забывать, ты можешь забеременеть.
– Мне известно, что существуют специальные приспособления для джентльменов, которые позволяют этого избежать.
– Не исключено, что уже поздно, – мрачно возразил он. – Вот в этом-то и состоит главное неудобство тайной связи. Шарлотта, существует множество причин, по которым наши теперешние отношения не могут продолжаться бесконечно.
Она молча смотрела на него, не говоря ни слова. В этот момент Бакстер готов был променять все секреты философского камня на возможность прочесть мысли, прячущиеся за выражением ее глаз. Она бросила взгляд за его плечо и улыбнулась.
Гамильтон нарушил молчание легким покашливанием.
– Бакстер? Нам пора идти.
– Черт побери. – Бакстер оглянулся. Позади него стояли Гамильтон и Ариэл. Оставалось только надеяться, что они не слышали их разговор. – Да, уже время. Мы должны уходить.
– Бакстер. – Шарлотта снова дотронулась до его руки. – Помни, ты обещал нанести мне визит сегодня вечером.
– Да-да, я заеду к тебе по дороге домой и расскажу, как все прошло. – Он коротко кивнул Ариэл и, повернувшись, стал пробираться через толпу к выходу.
Гамильтон насмешливо вскинул бровь, затем с галантной учтивостью склонился поочередно над ручками Шарлотты и Ариэл. Девушки в ответ присели в реверансе.
Бакстер чуть не застонал, увидев это.
Гамильтон откинулся на зеленые бархатные подушки сиденья своей щегольской кареты и принялся разглядывать Бакстера.
– Почему ты прямо не попросишь ее выйти за тебя замуж?
– О чем, черт побери, ты говоришь? – буркнул Бакстер.
– Я слышал часть вашего разговора и пришел к заключению: ты пытался убедить Шарлотту, что законный брак обладает большими преимуществами, чем случайная связь. Зачем, скажи на милость, ходить вокруг да около?
– Мои отношения с мисс Аркендейл тебя не касаются.
Гамильтон лениво вертел в руках трость.
– Как скажешь.
– Более того, если ты еще раз осмелишься произнести слово
– Все это так серьезно?
– Предлагаю переменить тему.
Гамильтон покачал головой:
– Может быть, ты человек ученый, братец, но во всем, что касается женщин, безнадежно глуп. Тебе бы следовало побольше читать Шелли и Байрона и поменьше заниматься химией.
– Поздно пытаться изменить мой характер. Да и незачем.
– Почему ты так говоришь? Совершенно очевидно, что Шарлотта питает к тебе нежные чувства.
При этих словах у Бакстера затеплилась надежда, и он сам на себя разозлился.
– Ты так думаешь?
– Даже не сомневайся в этом.
– Я ей, может, и небезразличен, но вряд ли она согласится выйти за меня замуж.
– Тогда тебе остается убедить ее, что с ее стороны это будет единственно правильное решение.
Бакстер сердито насупился.
– Именно это я и пытался сделать несколько минут назад, но ты мне помешал.
Гамильтон хитро усмехнулся:
– Отец говорил, что мне есть чему поучиться у тебя. Но, возможно, и ты можешь брать у меня уроки. Не стесняйся спрашивать у меня совета, когда возникнет необходимость.
– Если ты еще не забыл, нас ждут более неотложные дела.
– Я не забыл.
– Ты взял с собой пистолеты?
– Да, конечно. – Гамильтон похлопал себя по карману верхнего сюртука. – Целых два. А ты?
– Я мало практиковался в свое время – стрелок из меня никудышный. Поэтому я предпочитаю различные инструменты.
– Какие именно?
Бакстер вынул из кармана стеклянный пузырек и протянул его Гамильтону:
– Вот такие.
Гамильтон с любопытством осмотрел пузырек.
– Что это?
– Что-то вроде мгновенной вспышки. Разобьешь стекло, и будет небольшая, но очень яркая вспышка. Свет держится две-три минуты и может ослепить противника. Если ее держать рядом с горючими материалами, например лучинами для растопки, то от нее может вспыхнуть огонь.
– Чертовски здорово придумано. А где ты это взял?
– Сам сделал в лаборатории.
Гамильтон загадочно улыбнулся:
– Наверное, мне следовало внимательнее читать «Беседы о химии». Когда все будет позади, может, ты покажешь мне самые интересные из твоих опытов?
– Согласен, – ответил Бакстер и неуверенно прибавил: – Мне уже давно никто не ассистировал.
Гамильтон ухмыльнулся:
– Мне стало интересно, уж не унаследовал ли я от отца любовь к наукам?
Бакстер, угрюмо размышлявший над своим безрадостным будущим, добавил:
– А вот я прихожу к выводу, что унаследовал от него страсть не только к наукам, чего не предполагал ранее.
Глава 18
