— Ты должна выглядеть здоровой и быть в форме. Чтобы никому в голову не пришло, что у тебя может быть похмелье или иные страдания как следствие твоих трехдневных оргий и распущенности.
— Какое прелестное слово «распущенность». Знаешь, Ксавьер, я не уверена, что в «Зеленой Лощине» у меня был реальный шанс приобрести много опыта по части распущенности. Я только начала в это вникать, как ты меня заставил уехать.
Летти соизволила спуститься с крыльца и направилась в сторону садовой калитки.
— Напоследок ты с лихвой нахваталась головокружительных впечатлений. Как насчет скандала? А начавшийся роман? Не говоря уж о похищении. Бурное времяпрепровождение, я бы сказал. — Ксавьер открыл калитку.
— А я не утверждала, что это все не было волнующим.
— Полагаю, за это я должен быть премного благодарен, — закрывая ворота, пробормотал под нос Ксавьер.
Летти нахмурилась.
— Знаешь, Ксавьер, так уж выходит, что ты — причина большей части волнений, которые я познала на своем веку.
— Я? — Он послал ей укоризненный взгляд, пока они приближались к кустам роз доктора Напторпа.
— Да, ты. — Начала Летти. — Именно ты устроил драку. С тобой я закрутила роман. Из-за тебя разгорелся тот скандал в «Зеленой Лощине», когда ты отказался играть по правилам в поиски приключений.
— Обижаешь.
— Ха. И знаешь что? Я начинаю подозревать, что ты все-таки плут, Ксавьер. И не такой уж святой, верно?
— Никогда не претендовал на святость. Как человек, предпочитающий мирное спокойное существование, не думаю, что хочу так уж много от жизни. Доброе утро, Напторп. — Ксавьер поднял руку и помахал в знак приветствия вышедшему на крыльцо в халате профессору Напторпу.
— Доброе утро, Августин и Летти. — Кивнул добродушно Напторп. — Оказывается, вы оба вчера вернулись. Вижу, вы пропустили всю заварушку на побережье. — И он указал на заголовки в газете, которую держал в руках.
— Мы рано покинули съезд, — пояснил Ксавьер, ненароком прислонившись к белому деревянному забору. — Это было не совсем то, что мы ожидали. Как только мы с Летти там оказались, то быстро поняли, что это на самом деле не для нас.
— Должен согласиться с вами. — Напторп неодобрительно потряс головой. — Пибоди определенно выставил себя дураком. Не могу представить, что на это скажет Стирлинг.
— Весьма прискорбный случай, — замогильным тоном согласился Ксавьер.
— Да, верно. Вы определенно выказали здравый смысл, покинув пораньше этот съезд. Впрочем, от вас я только такого и ожидал. Никто из вас не способен попасть в безнравственную ситуацию наподобие этой чепухи.
— Конечно, сэр, — согласился Ксавьер. — Мы с Летти предпочитаем спокойную жизнь, не так ли, Летти?
Летти одарила его приторной улыбочкой.
— Если мы не будем двигаться, у нас на холоде застынут мышцы.
— Тоже верно, — охотно подтвердил Ксавьер. — Нельзя, чтобы мышцы застывали. Давай, вперед. Увидимся, профессор.
— Конечно. — Напторп дружелюбно кивнул и повернулся к входной двери. Он задержался на мгновение, кинув взгляд через плечо. — Как идет подготовка к свадьбе?
— Приглашения будут разосланы на этой неделе, — выпалил Ксавьер прежде, чем Летти успела открыть рот.
— Превосходно. Буду с нетерпением ждать.
— Вы мне кое-что напомнили, — сказал Ксавьер. — Летти некому отвести к алтарю. Не окажете ли честь?
—
Казалось, Напторп был безмерно польщен. Он засиял, обращаясь к Летти.
— Отчего же, я буду только счастлив. Как вы добры. Никогда не делал ничего подобного прежде. Своих дочерей у меня нет. Это будет восхитительно. Буду с нетерпением ждать.
— Договорились. Увидимся, профессор. — Ксавьер взял Летти за руку и поспешно увлек ее дальше.
Летти все еще не могла оправиться от шока. Она была зла как черт.
— Ксавьер, сколько раз тебе повторять, что свадьбы не будет? Как смеешь ты просить Напторпа быть посаженным отцом? Как я посмотрю ему в лицо, когда он узнает правду?
— Мы подумаем об этом позже. Главное сейчас заставить всех думать, будто все совершенно нормально. Бежим, леди.
— Пожалуйста, Ксавьер. Я едва шевелюсь, беги один.
— Говорю же, это тебе во благо.
Летти глубоко вздохнула и перешла с быстрого шага на бег трусцой, пока они огибали квартал на пути к парку.
Как и во многих университетских городках, Типтон Коув был полон энтузиастов, поддерживающих форму, и посему можно было рассчитывать, что по утрам парк будет заполнен бегущей и просто гуляющей по тенистым аллеям публикой. Это утро не было исключением. К тому времени, как Летти с Ксавьером достигли пруда в дальнем конце парка, они встретили, по крайней мере, человек десять. Каждый, кто видел их, выказывал удивление и отчасти испытывал облегчение, встретив их.
— Доброе утро, Летти. Здравствуйте, Августин. Рады видеть, что вы не замешаны в неприятностях на побережье.
— Привет вам обоим. Вижу, вы рано вернулись. Замечательно. Слышал, на съезде любителей средневековья возникли трудности.
— Привет, а я и не знал, что вы здесь в Типтон Коуве. Думал, вы все еще на побережье. Тем лучше. Ходят слухи, Пибоди арестовали на этом съезде. Вы можете в это поверить?
— Летти, Августин. Рад, что вы вернулись в город. Слышал, в «Зеленой Лощине» случились крупные беспорядки. Хорошо, что вас там не было.
Когда Ксавьер погнал ее по второму кругу, Летти, застонав, взмолилась.
— Вести разговоры под прицелом всех этих глаз. Чую, уже все в городе знают о нашей поездке на съезд. Кажется, они все, как один, посвящены в то, что случилось прошлой ночью.
— А что я тебе говорил.
— Пожалуйста, Ксавьер. Только не сейчас. Я едва выношу этот марафон. И мне не нужно твоего «а что я тебе говорил».
— Мои сожаления.
— По твоему тону не скажешь, что ты сожалеешь. — Летти кинула на Ксавьера сердитый взгляд, отметив, что он бежит легко и без видимых усилий, намеренно замедляя шаг, чтобы приноровиться к ней. Он даже не запыхался. — Как ты можешь еще бегать после такой ночки?
— От страха еще не так побежишь.
— Боишься, что люди будут обо мне судачить, если не убедятся в нашем присутствии здесь?
— Вот именно. Знаешь что, давай, я угощу тебя булочками с корицей в кафе на Парк Стрит, — предложил Ксавьер. — Как тебе такое предложение?
— Ну, если я только смогу добраться до этого кафе, тогда прекрасно, — неохотно согласилась она.
— Зато к тому времени в кафе будет уже куча народа, — глядя на часы, заметил Ксавьер.
— Я понимаю. Еще больше свидетелей убедятся, что мы находимся в Типтон Коуве, а не томимся в тюрьме.
— Ты быстро схватываешь.
