– Он вас ждал.
Мири вспыхнула. «Вот как! – подумала Лейша. – Вот как…»
Дру взглянул на Мири с откровенным интересом и протянул руку.
– Привет, Миранда.
– Я бы хотела поговорить с вами, – Мири густо покраснела, – о нейрохимическом влиянии светлых сновидений на мозг. Я проводила кое-какие исследования, может быть, вам будет любопытно взглянуть на ваше искусство с научной точки зрения… – Лейша поняла запинающуюся тираду девочки правильно: это был подарок. Она предлагала Дру то, что считала лучшей частью себя – свою работу.
– Спасибо, – в глазах Дру вспыхнул огонек. – Я буду рад.
Лейша еще раньше спрашивала себя, не ревностно ли ей оттого, что Дру переметнулся к Мири. Нет. Желание защитить вспыхнуло в ней стеной огня. Если Дру вздумает использовать этого необычного ребенка, чтобы добраться до Убежища, она его уничтожит. Мири заслуживает лучшего, потому что она сама лучше…
Мири улыбнулась во второй раз. Дру все еще держал ее за руку.
– Вы изменили нашу жизнь, мистер Арлин. Я расскажу вам.
– Пожалуйста. И зовите меня Дру.
Лейша снова взглянула на Миранду: черные волосы, румянец, раздутая голова. Стена огня разрасталась. Миранда забрала у Дру свою руку.
– Мне кажется, – сказал Рики Шарафи, – что Мири надо поесть. Лейша, мы сильно истощим ваши запасы. Позвольте нам расплатиться. Вы даже не представляете, что могут сделать Терри, Никос и Диана с вашим коммуникационным оборудованием.
Рики взглянул на Лейшу и грустно улыбнулся. Лейша поняла, что Рики так же боится возможностей своей дочери, как когда-то Лейша боялась светлых сновидений Дру, и так же втайне ими гордится.
– Жаль, что вы не знали мою сестру Алису, – обратилась Лейша к Рики. – Она умерла в прошлом году.
Казалось, он понял все, что она хотела сказать этой простой фразой.
– Мне тоже жаль.
Мири вернулась к вопросу о плате:
– И когда ваше… наше правительство разморозит наши активы, мы все станем богатыми по здешним меркам. Я, собственно, собиралась спросить, не поможете ли вы тем, кто хочет создать компании, зарегистрировать их в штате Нью-Мексико. Мы ведь несовершеннолетние. Нам понадобятся легальные компании, которыми руководят взрослые, а мы станем там работать по найму.
– Я никогда этим не занималась, – осторожно ответила Лейша. – Но могу предложить сведущего человека. Это Кевин Бейкер.
– Нет. Он работал посредником для Убежища.
– Разве он не был честен?
– Да, но…
– С вами он тоже будет честным. Кевина всегда интересовал бизнес.
Мири сказала:
– Я обсужу с остальными.
– Но даже если мы пригласим Кевина Бейкера, – продолжала Мири, – нам все же понадобится адвокат. Вы будете представлять наши интересы?
– Спасибо, нет. – Лейша пока не могла объяснить Мири свой отказ. – Но могу порекомендовать нескольких хороших юристов. Джастин Саттер, например, дочь моего очень старого друга.
– Спящая? – спросила Мири.
– Она очень хороший адвокат. И именно это имеет значение, не так ли?
– Да, – сказала Мири.
– Может быть, это к лучшему, – сказал Рики Шарафи. – Вашим адвокатам предстоит работать с законами о собственности Соединенных Штатов в конце концов. Возможно, нищая прекрасно в них разбирается.
– Если вы собираетесь жить здесь, Рики, вам придется перестать употреблять это слово, – сказала Лейша. – Во всяком случае, в этом смысле.
– Извините.
Вот как все просто. А человеческие существа воображают, будто понимают что-то в генетических манипуляциях!
Дру вдруг спросил у Мири:
– Убежище когда-нибудь перейдет к вам по наследству?
– Да, – спустя некоторое время задумчиво проговорила Мири. – Возможно, спустя сто лет. Или больше. Но когда-нибудь перейдет.
Дру и Мири обменялись взглядами, и Дру наконец улыбнулся.
– Годится.
