— Если хотите поступать, я могу объяснить вам все дело, как и что, одним словом, весь ход, всю процедуру… Научу как устроиться, заочно с профессорами познакомлю, то есть дам их характеристики… Ну, а кроме того есть там у меня товарищи кое-какие, могу познакомить, дам письма, это все ведь на первое время необходимо в чужом городе.
— Благодарю вас… я подумаю.
— Подумайте, подумайте!.. Вообще господин Шишкин, — прибавил он, радушно и любезно протягивая руку, — мне бы очень приятно было познакомиться с вами поближе… Извините, может быть вы примете это за навязчивость с моей стороны, но… я здесь один, просто, слова не с кем перемолвить.
Экс-гимназист охотно принял предложение этого знакомства.
— Я стою здесь в нумерах Щелкова, — пояснил Свитка. — Милости просим ко мне когда-нибудь, очень рад буду! Да самое лучшее вот что: вы ничего не делаете нынче вечером?
— Особенного ничего.
— Так приходите-ка ко мне!.. Поболтаем, закусим, а?
Шишкин согласился. Юноши этого возраста вообще очень легко и скоро сходятся с людьми.
Часу в восьмом вечера он уже сидел в гостях у нового своего знакомца. Тот рассказывал ему о Казанском университете, о жизни в Казани… Потолковали и о современном положении дел вообще, и о России в особенности. В речах Василия Свитки было очень много симпатий к Польше. Шишкин тоже вполне разделял это чувство.
— Я думаю, что и наша матушка-Русь тоже тово… накануне какой-нибудь большой революции, — заметил хозяин, бросая пристальный взгляд на гостя.
— Да вот уж в Высоких Снежках поднимались, там уже началось, авось и другие подхватят, — подтвердил ему Шишкин.
— Да, да; вообще в воздухе, кажись, сильно попахивает чем-то, — согласился Свитка; — но все- таки, мне кажется, что все эти бунты не приведут ни к чему большому без последовательной агитации… В этом деле, как и во всех других, нужна система, план; а без него будут одни только отдельные вспышки. Если бы тут какая-нибудь организация была, ну тогда другое дело.
— А может быть и есть уже организация, — задорливо возразил Шишкин.
Свитка быстро вскинул на него глаза и, не сводя с его лица своего внимательно наблюдающего взора, спросил:
— Организация?.. А почему вы думаете, что есть?
Юноша спохватился, что чуть было не сказал лишнего.
'Под страхом неминуемой ответственности пред трибуналом общества', отчеканилась в его сознании знакомая фраза.
— То есть, я… конечно, ни на чем собственно не основываю этого, пояснил он, — но… так, одно предположение… Почему ж и не быть ей? Если Италия, например… отчего ж бы и нам тоже?
— Нет-с, батюшка, мы, русские, слишком еще дураки для этого, авторитетно возразил Свитка с каким-то презрением;- вы говорите: Италия! Так ведь в Италии, батюшка, карбонарии-с, Италия вся покрыта сетью революционных кружков, тайных обществ, в Италии был Буонаротти, там есть — шутка сказать! — голова делу, Мадзини, есть, наконец, сердце и руки, Джузеппе Гарибальди-с! А у нас-то что.
— А Герцен? а Огарев? — горячо вступился Шишкин, юное самолюбие которого особенно задели за живое эти презрительные отзывы о дураках — русских.
— Ну что же!.. Конечно, Герцен-то есть, да ведь одна ласточка весны еще не делает!.. Ну, положим, что есть у нас и Герцен, и Огарев, и еще кто-нибудь кто их там знает! Да где же наши кружки? где наша организация? Я нигде и ни в чем не вижу ее пока! Ну, вот сойдемся, например, мы с вами и потолкуем по душе, и оба, кажись, одушевлены одними стремлениями, одними симпатиями, а что из этого выходит? Пуф! Словоизвержение одно, а чего-нибудь
Шишкина так и подмывало схватиться с места и сказать ему: 'Ан, нет мол есть же! есть!' и показать в подтверждение полученное им письмо и деньги, и для окончательной убедительности признаться, что сам он член тайного общества и что, стало быть, русские не совсем уж круглые дураки и презренные рабы, какими изволит изображать их господин Свитка. Однако же попридержал на время свою прыть 'под страхом неминуемой ответственности'.
— Н-ну, как знать чего не знаешь! — процедил он сквозь зубы не без некоторой многозначительности в тоне.
Хозяин исподлобья оглядел его своим изучающим взглядом и улыбнулся про себя, как прежде, чуть заметною, странною усмешкою.
Этот взгляд и усмешка были замечены Шишкиным.
'Неужели из тех!' — быстро мелькнуло в его соображении; но все предшествовавшие обстоятельства их знакомства противоречили такому предположению. 'Зачем же он так пытливо взглянул на меня? Чему он так улыбнулся?' — думал экс-гимназист. — 'Боже мой! уж не шпион ли это какой-нибудь?.. Может, заодно с Пшецыньским… Может, он хочет выпытать меня?'
И Шишкин вдруг побледнел и тревожно забегал глазами по комнате.
— Однако прощайте… мне пора, — поднялся он с места, неловко и несколько смущенно протягивая хозяину руку.
— Куда же вы? — изумился тот. — А я думал, мы целый вечер проведем вместе, чаю напьемся, закусим… Останьтесь-ко, полноте!
— Нет, ей-Богу, пора!.. Не могу я больше… Прощайте-с.
— Ну, как знаете! До свиданья.
'И чего я так испугался?' — думал Шишкин, подходя уже к своей квартире. 'Ведь я сам чуть не похвастался, что как знать чего не знаешь. Может, он оттого-то только и поглядел на меня эдак… а он ужинать приглашал!.. Дурак, право, дурак я! И с чего он вообразился мне то вдруг из тех, то вдруг шпионом, а он, кажись, просто так себе, добрый малый и очень не глупый… А я, как дурак, струсил!'
И на будущее время Шишкин решился уже не трусить более нового знакомца.
XXVII. В западне
На следующий день, около четырех часов пополудни, прохаживаясь по главной аллее городского сада, Шишкин, все еще не терявший надежды, что ожидания его увенчаются каким-нибудь успехом, вдруг завидел идущего навстречу Василия Свитку, который еще издали кивал ему головой и махал руками.
— Здравствуйте, батюшка, — сказал он, подходя к Шишкину. — А вы, кажись, частенько тут прогуливаетесь?
Тот немного смутился.
— Нет, я так только… от нечего делать.
Свитка подхватил его под руку и, дойдя до поворота в среднюю поперечную аллею, повернул туда как бы неумышленным и совсем машинальным образом.
— Фу? как устал я!.. Все время на пристанях шатался… Ходил плоты встречать. Присядьте-ко малость!
И он опустился как раз на вторую скамейку.
Шишкин опять слегка смутился. Некоторое сомнение закралось ему в голову: случайно все это, или нет? Из тех, или шпионит? Но взглянув внимательно на лицо своего знакомца и прочтя на нем полнейшее и открытое простодушие, он снова решил, что Свитка ни то, ни другое.
— Послушайте, Шишкин, — начал тот, усаживая подле себя экс-гимназиста;- простите мою нескромность, но я все думал об вас как вы ушли от меня, и знаете ли, что пришло мне в голову?
— Что такое?
— Ведь вы тут ровно ничего не делаете, ничем особенно не занимаетесь?
