Хасана, он показывал мне жестами, дай, мол, я поеду.
— Ну на езжай, мне не жалко, — ответил я ему и мы поменялись местами, я перелез на командирское сидение.
У Хасана была слабость управлять техникой, он всегда рвался порулить, иногда он ходил к своему земляку на танк, и там у механика выпрашивал рычаги управления, ему не важно чем управлять лишь бы по рулить.
Мы проехали чуть больше часа, вдруг где-то впереди раздался глухой хлопок, колонна сразу остановилась, потом раздался еще один взрыв чуть ближе к нам, сопровождаемый пулеметной очередью, но стреляли не из колонны. Я сразу прыгнул за башенные пулеметы, а Хасан напялил шлемофон и стал слушать эфир, Урал схватил гранатомет и открыл десантный люк, Туркмен взял ручной пулемет. Развернув пулеметы в сторону выстрелов, я заметил небольшую сопку: до нее было примерно с полкилометра. Скорее всего, духи палили из-за этой сопки, больше не откуда. Ни гор, ни зеленки поблизости не было, вокруг простиралась полустепь-полупустыня, кишлаков поблизости тоже не было видно, только за сопкой справа от нас была низина, но что в ней, видно не было, может, там был кишлак может зеленка, а ближайшие горы были за этой низиной километрах в десяти от нас. Я выстрелил короткой очередью по сопке, духов видно не было, да они и не дураки, чтоб мелькать на виду у нас, из колонны уже велся обстрел из пулеметов и автоматов.
— Ну, че там базарят? — спустя время спросил я.
— Танк подорвался на фугасе, а из-за сопки духи обстреляли комбатовский БТР, командир приказал прекратить огонь, БМПшки уже туда ломанулись, сейчас погонят нашу роту, — ответил Хасан.
— Какой танк подорвался?
— Второй, кто-то из танкистов ранен, в этом экипаже два моих земляка, я пойду схожу туда.
Хасан, бросив шлемофон, схватил автомат и выскочил в люк, я тоже выглянул из люка — Хасан бежал в сторону танкистов. Мимо нас промелькнула «таблетка», направляясь в сторону впереди идущих танков. Две БМПшки отделились от колонны и помчались в сторону сопки, это был разведвзвод. Танки несколько раз влупили по сопке из пушек.
— Третья рота, быстрее к сопке! — крикнул ротный, и его БТР, выехав с колонны, направился туда.
— Ну вот, чуть что, так сразу третья рота, — возмутился я и залез в отсек.
Туркмен прыгнул за руль, а я расположился за башенными пулеметами и стал наблюдать в прицел за БМПшками, они в это время подъезжали к сопке. Вдруг одну БМПшку развернуло на 90 градусов, и она остановилась, разведчики попрыгали с брони, а вторая БМПшка, обогнув сопку, скрылась за ней.
Мы проскочили мимо стоявшей БМПшки, экипаж крутился возле нее, вроде все живые, там же был и летеха с разведвзвода.
— Че там такое? — спросил я Туркмена.
— Разулась, наверно из гранатомета по гусянке ебан-ли, — ответил Туркмен.
БТР ротного, заехав за сопку, остановился, мы подъехали к ним и остановились рядом, дальше был крутой спуск, а внизу глубокая расщелина в несколько метров шириной, уходящая вниз по склону. Вдалеке — километров пять от нас — виднелся небольшой кишлак, радом было маленькое озеро и зеленка. Сверху хорошо просматривалась вся местность в низине, но на технике пробраться туда было нельзя, из-за крутого спуска, на краю которого мы стояли. Вторая БМПшка слетела со спуска и стояла, врывшись в глину рядом с расщелиной, одна ее гусянка и пара катков валялись рядом, а разведчики вели огонь из автоматов, спрятавшись за броню. Духи были в расщелине, и, судя по всему, успешно смывались, отстреливаясь от разведчиков. Ротный махнул рукой, показывая вниз, и мы, попрыгав с брони, начали спускаться с откоса.
Разведчики, прекратив стрельбу, собрались в кучу, наверное, кого-то убило или ранило. Спустившись вниз, я заметил в стороне двух убитых духов, один валялся весь искореженный, наверное, ему досталось из башенной пушки БМПшки, рядом с ним валялся ручной гранатомет.
— Татарин, возьми вон духовскую трубу, прикрутишь к своей, и будет двустволка! — крикнул я Уралу.
— Там у разведчиков что-то случилось, — сказал Урал, показывая в их сторону.
— Да вижу, сейчас узнаем, — ответил я.
Мы подбежали к разведчикам, Серега сидел на земле закрыв лицо руками, руки у него были в крови, рядом стояли Артиков и Царев, а Андрей сидел перед Серегой с медицинским пакетом и пытался разглядеть его рану. Андрей тщетно пытался оторвать Серегины руки от лица, тот не давался и стонал. Рядом лежал Семен с забинтованной головой, Семен был водилой на БМПшке.
— Что случилось? — спросил я пацанов.
— Сереге вроде челюсть пулей разворотило, медиков надо, я его промедолом вмазал, но этого мало, не могу перевязать, он вцепился в лицо руками, хрен оторвешь, — ответил Андрей.
— А с водилой что? — опять спросил я.
— Башкой об люк ебн-.лся, когда с откоса слетели, но с ним все нормально, кусок шкуры с лобешника вырвало, но череп целый.
Я достал оставшуюся ампулу с морфием и протянул Андрюхе.
— На, морфием вмажь Серегу. «Баян» есть?
— Да есть, но все равно медиков надо.
К нам подбежали ротный, Грек, Закиров и Хохол.
— Ну, че здесь такое? — спросил ротный.
— Да вот пуля в челюсть попала, «таблетку» надо вызвать, — сказал кто-то из разведчиков.
— Ну так чего же не вызовите?
— У нас в БМПшке рация не пашет.
— У них там всего одна «таблетка», она к танкистам уехала, вторую духи спалили в кишлаке, который мы чесали, да и медиков там осталось три человека, капитан, водила и сержант, — сказал я ротному.
— Ну, давайте, берем раненых и наверх, сейчас к колонне прилетит вертушка из Шинданта, — скомандовал ротный и спросил: — Семенов сам может идти?
— Да я смогу, — глухим голосом произнес Семен.
— Закиров, помоги Семенову взобраться наверх.
Андрей ширнул Сереге укол в вену и перевязывал ему лицо. Замотав ему челюсть бинтом под самый нос, он взял его под руки.
— Ну, давайте, потащили, чего смотрите, — обратился к нам Андрюха.
Царев взял Серегу за ноги, и они его потащили к БТРам.
— А как вас сюда угораздило? — спросил ротный Артикова, показывая на БМПшку.
— Из-за сопки выскочили, а тут обрыв, Семен по тормозам дал, но поздно уже было, пока очнулись, машина уже в глине торчит, и Семен на сиденьи весь в крови. Когда с откоса летели, я увидел в стороне духов человек десять, я развернул пушку и влупил по ним очередью, духи, отстреливаясь, начали прыгать в расщелину, Серега, выскочив с автоматом на броню, стал стрелять по ним, и в это время какой-то дух его прошил. Пока мы повыскакивали, духи уже смылись, вот успели только двоих замочить, остальные смотались по расщелине, — закончил свой рассказ Артиков.
— Ну, ничего, сейчас подтянем авиацию, и пусть они перепашут эту расщелину вместе с тем кишлаком и зеленкой. Бляха-муха, вот БМПшку надо выволакивать как-то отсюда, — высказался ротный.
— Сейчас тягач подъедет и вытащит, мало будет тягача — танк подключим, — предложил я.
— Бережной, какой ты умный. А трос где ты такой возьмешь? Тут метров триста, не меньше. Или, может, ты ее на горбу до откоса дотащишь? — глядя на меня, сказал ротный.
«Да, действительно, а где же такой трос то взять?» — подумал я и спросил:
— Ну, а что тогда делать с ней?
— Взорвать ее нах-й, больше ни хрена ни чего не сделаешь. Сейчас доложу командиру, он решит.
Мы взобрались наверх и стали расходиться по машинам, Серегу с Семеном посадили на БТР ротного, ротный подошел к нашему БТРу и обратился ко мне:
— Бережной, вы пока с разведчиками здесь оставайтесь, а я там решу с командованием, что делать дальше.
— Хорошо, решайте, — ответил я и взобрался на броню.
