Избранное

Ползет черепаха, а заяц лежит,
Он знает, что первым и так прибежит.
Куда торопиться? С его-то размахом
Он быстро домчится. Ползет черепаха.

Вторую неделю ползет и ползет.
Она уж у цели. И зайцы в тревоге:
Везет черепахам, а им — не везет!
Да, братцы, обходят у нас длинноногих…

* * *

Застывает время, как вода,
Покрываясь ледяною коркою.
И сквозь эту призму без труда
Видит детство старость дальнозоркая.

Вот они, знакомые края,
Все, как было, все без изменения…
Пробивает памяти струя
Ледовитый океан забвения.

* * *

Не смотри на годы, не смотри,
Не живи календарю в угоду.
Мы отменим все календари,
Чтоб тебя не торопили годы,

Чтоб, не омрачая небосвода,
Проносилось время над тобой,
Чтоб была ты вечно молодой,
Как тебя задумала природа.

* * *

Старый век свое отвековал,
Но торопит годы и события.
Прошлое не требует похвал
И не обижается на критику.

Будущему тоже все равно —
Что ругай его, что возвеличивай.
Только настоящее одно
Суетно, тщеславно и обидчиво.

* * *

Современность читает — и все о себе,
Даже то, что писалось когда-то.
И находит себя она в каждой судьбе,
И вмещает все лица и даты.

Потому что ей нужно в себе сочетать
Все, что было и будет за нею.
То, что было, уже не умеет читать.
То, что будет, — еще не умеет.

* * *

Как чужую женщину, ту, что недоступна,
От которой ничего не ждешь,
Прошлое и будущее полюбить не трудно,
Потому что с ними не живешь.

Как родную женщину, близкую, как воздух,
Тот, каким попробуй надышись,
Прошлое и будущее разлюбить не просто,
Потому что между ними — жизнь.

* * *

Нетрудно быть Сократом в век Сенеки,
Сенекой — в бурный век Джордано Бруно..
Чужому веку угодить нетрудно,
Все трудности — от собственного века.

* * *