Камеруне, и теперь Маськин расхлёбывал недостатки камерунского козоводства.
Дед Мороз со вздохом взял ведёрко и пошёл в хлев, где жили козы. Сначала он подошёл к козе Виктории и обратился к ней уважительно:
– Ваше величество, не изволите ли подоиться?
Коза Виктория равнодушно зашла к Деду Морозу с тыла и больно боднула его в мягкую часть. Дед Мороз еле удержался на ногах и, уже слегка озверев, схватил за туловище козу Мадлен. Та как сумасшедшая вырвалась из хлева и помчалась по заснеженному двору, волоча за собой деда, который одной рукой держался за козу, а другой придерживал картонные уши, чтобы не нарушать конспирацию.
Шушутка, увидев эту сцену в окно, сразу закричал: «Все на помощь Маськину! Он козу доит!» Первыми на крик сбежались собаки и стали, громко лая, бегать за козой, от чего она помчалась ещё быстрее. За ними последовали все остальные козы, образовав живописное стадо. За козами бежал Шушутка, и даже Плюшевый Медведь с золотым котом Лисиком выглянули во двор понаблюдать, чем это дело кончится.
Наконец коза, прижатая к забору, остановилась. Дед Мороз, сняв и бросив варежки, стал её доить, а Шушутка ему помогал, придерживая картонные уши, потому что у самого деда руки были заняты процессом дойки. Коза при этом мрачно орала, и в соседних домах подумали, что вот, Маськин, дескать, кичился- кичился своим вегетарианством, а на Новый год всё-таки решил зарезать козу…
Выдоив козу Мадлен на сто процентов, так что она даже уже начала спадаться сама в себя как сдутый надувной матрасик, Дед Мороз получил удой молока от силы в четверть стакана. Тогда Мадлен отпустили и набросились на Викторию, которая первым делом копытом пролила молоко Мадлен, а сама не выдоилась и на четверть стакана. Молоко же было немедленно вылизано всеядным псом Сосискиным, причём он не столько выпил молоко, сколько намочил им уши.
Дед Мороз принялся выжимать уши пса Сосискина, но и это ему не вполне удалось, потому что Сосискин завизжал по-собачьи так громко, что в соседних домах подумали, что Маськин то ли кореец, то ли китаец – даром, что ль, на солнце щурится? – и решил зарезать не только козу!
Кстати, как раз в это самое время настоящий Маськин прилетел в Китай, но ему не дали добро на посадку, потому что китайский Новый год празднуют в феврале, и Маськин полетел дальше.
Дед Мороз, заперев коз и поблагодарив Шушутку за содействие, пошёл в дом читать список дальше. Список гласил: «Испечь блины». Дед Мороз не умел печь блины и завербовал Шушутку, чтобы тот их испёк, а сам присел побеседовать на кухне с Гипнотизёром, который хотя и находился в летаргии, отвечал довольно связно на вопросы и даже не отказался от предложенной Дедом Морозом папиросы.
Шушутка подумал: «И когда это Маськин начал курить?», но ничего не сказал и принялся печь блины.
Блины у Шушутки получились с ожогами третьей степени тяжести, и Дед Мороз подкрасил их белой краской, чтобы скрыть подгорелости.
Тем временем Маськин, раздав подарки в Евразии и заскочив в Австралию, застрял в Африке, потому что там было очень много бедных детей.
Следующим делом Маськина по списку, попавшему в руки Деда Мороза, было купание пса Сосискина, который со своими длинными ушами так пачкался, что его приходилось купать каждый день.
Купаться Сосискин не желал и залез в ванну только после того, как уронил туда Деда Мороза.
Тут Маськин закончил свой тур и вернулся домой. Он застал Деда Мороза в ванне – мокрого, с размокшими картонными ушами, исступлённо жующего подкрашенный горелый блин.
Он плакал и клялся, что не хочет больше быть Маськиным! С чем его и отпустили восвояси…
Глава 20
Маськин и Новый год
Как только мокрый Дед Мороз удалился, тут в доме Маськина праздник и начался. До Нового года оставалось всего полчаса, и Маськины домочадцы собрались за праздничным столом, который в отсутствие Маськина соорудила Кахабасечка. Плюшевый Медведь достал из своего погребка бутылочку шампанского, и как только часы стали бить полночь, и каждый, как водится, загадал желание, Медведь торжественно откупорил бутылку и налил всем шипучей жидкости. Шампанское было немного с кислинкой, но чего не сделаешь ради традиции – все пригубили и прокричали «ура!».
Потом сразу побежали смотреть подарки.
Маськину досталось подарков больше всех. Во-первых, сам себе он подарил скатерть-самобранку, потому что ему порядком надоело готовить на всю ораву. Конечно, Кахабасечка ему помогала, но с волшебной скатертью хотя бы отпадёт проблема завтраков и ужинов, которые Маськин готовить особенно не любил.
Жители Маськиного дома подарили Маськину ковёр-самолёт, и, зная аккуратизм Маськина и его маниакальную преданность чистоте, подарили вдобавок летающий пылесос для ковра-самолёта. Жители Маськиного дома считали, что Маськину мало саней с вертикальным взлётом, потому что он мог пользоваться ими только зимой. Не полетишь же по небу в санях летом! Засмеют! А так Маськин получал возможность передвижения по воздуху и в весенне-летне-осенний период.
Маськину также подарили портативного слонёнка Носопыркина. Это была идея Плюшевого Медведя, который помнил, что Маськин очень любит животных, а вот слона у него ещё не было.
Маськин, и правда, увидев слонёнка Носопыркина, воскликнул, всплеснув руками:
– Слона мне только не хватало! – из чего Плюшевый Медведь заключил, что подарок Маськину очень понравился и что он в высшей степени восторга.
Плюшевому Медведю подарили парашют с трёхдневным запасом манной каши, чтобы он мог (как и во время Маськиной рыбалки, во время которой он имел привычку сидеть в спасательном жилете) сидеть на диване и поедать кашу, пока Маськин предпринимает воздушные полёты на ковре-самолёте. Плюшевый Медведь был надёжным другом и всегда поддерживал Маськина во всех его начинаниях. А ведь поддержка друга, пусть всё время сидящего на диване, так важна!
Кашатке подарили электрическое одеяло для дополнительного сугрева в зимнее время года.
