настороженными, словно он понимал важность вопроса. На лестнице послышались тихие шаги, и вошла Джэнет. Волосы ее были аккуратно уложены, губы слегка подкрашены. Глаза выражали беспокойство, которое она скорее чувствовала, чем понимала.
— Тебе нужно хорошенько подкрепиться, — прошептала она. — Не можешь же ты работать на пустой желудок.
Роджер поймал себя на том, что улыбается.
— Пожалуй, переключите разговор на дом, Кеб, хорошо?
— Конечно. — Если Кебл и чувствовал разочарование, голос его никак не выдавал этого. — Я договорюсь с международной. — Они не сказали, кто будет говорить, — телефонистка просто предупредила сиднейское отделение уголовной полиции.
— Если повезет, это может быть Люк Шоу, — сказал Роджер. — Что вы там делаете в такую рань?
— Я приехал в половине восьмого. Решил, что день будет довольно трудным.
— Завтракали?
— Нет, всего чашку…
— Пойдите и как следует подкрепитесь, — сказал Роджер. Он смотрел, улыбаясь, на Джэнет, которая подошла к нему. — Нельзя же работать на пустой желудок.
— Э-э… хорошо, сэр, — удивленно ответил Кебл.
— Спасибо, что позвонили, — Роджер положил трубку.
— Ну и хитрец, — сказала Джэнет и, сев на край кровати, стала испытующе смотреть на Роджера. — Не похоже, что ты не спал всю ночь. Проныра, пойди, приготовь чай и…
Есть чай! — отрапортовал Ричард с лестницы. Я не знаю, что именно вы оба хотите выжать из меня сегодня утром, — сказал Роджер, но ставлю один против ста, что вам это не удастся. Через полчаса мне позвонят из Сиднея. Приготовь мне ванну, Проныра. А ты, Рыба, пойди вниз и проверь машину.
— Какие приказания будут мне? — спросила Джэнет. Роджер стиснул ее руку.
— Нет времени, — сказал он сердито. — Примерно без пятнадцати девять я буду готов проглотить ваш великолепный завтрак.
Восемь часов тридцать одна минута — звонка нет. Восемь сорок пять — звонка нет.
— Мне думается, ты прождешь не меньше часа. Я сделаю пока яичницу, — сказала Джэнет. — А вам, дети, уже давно пора уходить. — И хотя одному из них было восемнадцать, а другому — девятнадцать, для Джэнет они все еще оставались детьми, особенно если она была чем-то озабочена.
Мартин учился в художественной школе, недалеко от Белл-стрит. Ричард с нетерпением ждал того дня, когда исполнится его мечта и он сможет поступить на телевизионную студию. А пока он работал в книжном магазине на Вест-Энд.
— Если будешь копаться, ты опоздаешь, — сказала Джэнет. — Ну, Проныра, не зли же меня. Я…
Зазвонил телефон. Роджер прошел к аппарату, стоявшему в холле около кухонной двери. Он поднял трубку, чувствуя, что перенес разговор в холл не только потому, что это взвинчивало ребят. Была и другая причина: недоброе предчувствие, какое-то странное беспокойство. В Сиднее могли получить телеграмму не раньше трех или четырех часов назад. Что же заставило их так скоро позвонить почти с другого конца планеты?
— Комиссар Вест из Нью-Скотланд-Ярда слушает.
— Вы ждете звонок из Сиднея, абонент?
— Да.
— Не кладите трубку, пожалуйста.
Роджеру показалось, что он ждет довольно долго: домашние волновались и нервничали за него; Джэнет делала вид, что у нее масса дел на кухне. Внезапно звонкий мужской голос спросил:
— Мистер Вест?
— Слушаю, — насторожился Роджер.
— Здорово, Красавчик! — Голос был громкий, энергичный, с явным австралийским акцентом. — Как у тебя дела?
Роджер широко улыбнулся.
— Прекрасно, Люк. А у тебя?
— Лучше быть не может, Красавчик. Лучше быть не может! — Люк Шоу, приезжавший в Скотланд- Ярд два года назад, был старшим комиссаром сиднейской уголовной полиции. Он говорил так, словно не получал никакой телеграммы и имел кучу, времени.
— Как поживает твоя милая женушка?
— Прекрасно!
— Так я и думал. — Роджер легко представил себе большое широкое лицо Шоу и его ослепительную улыбку.
— Это хорошо, что у нее все «прекрасно». В других вопросах ты, похоже, не можешь без неприятностей.
— Неприятности из-за «Кукабурры»? — спросил Роджер.
— Именно. Я Могу рассказать тебе все об этом, если ты прилетишь сюда.
Роджер был настолько изумлен, что воскликнул: — Не сходи с ума!
— И не думаю, — сказал Люк Шоу. В его голосе не было и намека на иронию. — Ты, конечно, помнишь пароход «Коала»?
— Ты уверен в этом?
— Да, — сказал Шоу, — во всяком случае, должен помнить. То, что произошло с «Коалой», может произойти и с «Кукой», — ласково назвал он судно. — Поверь мне, Красавчик, единственный путь для тебя распутать дело — это приехать сюда.
— Почти исключено, — уклончиво сказал Роджер. — А кроме того, в данный момент нет никаких оснований. Мы арестовали человека, который…
— Этот Джессуп, как он выглядит? — перебил он его и сам же принялся отвечать на свой вопрос. — Рост сто шестьдесят пять, тонкие темные волосы, бледное лицо, темные глаза, маленький рот…
— Откуда, черт побери, ты все это знаешь?
— Подожди, Красавчик. А может быть, он ростом сто восемьдесят два, крупный мужчина со смуглым, изрытым оспой лицом? Который из них?
— Тот, у которого рост сто шестьдесят пять, — глухо сказал Роджер.
— Он такой же Джессуп, как ты Люк Шоу. Это Поль Барринг. А тот, большой, его брат Маркус. Есть еще третий брат, Соломон. Это чертовски длинная история, поэтому я и говорю, что тебе надо прилететь в Сидней, чтобы во всем разобраться. — Голос Шоу, громыхал в трубке.
— Почему бы тебе не приехать сюда самому? — спросил Роджер.
— Невозможно. А потом, даже если бы я и прилетел, то большой пользы от этого не будет. Ты должен узнать подноготную, разобраться в деталях, изучить их досье. Приезжай, Красавчик. Солнце тебе не повредит. Если надо нажать на босса, напомни ему, что «Кукабурра» ближе к Австралии, чем к Англии, и, когда она пришвартуется, ты сразу сможешь задать интересующие тебя вопросы. — Немного помолчав, он продолжал: — В том случае, конечно, если она вообще пришвартуется. «Коала» не смогла этого сделать.
И тут Роджер вспомнил!
Он заговорил не сразу; ужас парализовал его. Он не видел ни Джэнет, ни детей, уставившихся на него, он сидел, скованный воспоминанием, которое отчетливо всплыло в его мозгу. Он не слышал слов, произнесенных Ричардом шепотом:
— Как вы думаете, что случилось?
Воспоминание о десятках загубленных жизней на борту «Коалы», возникшее в мозгу Роджера, было настолько жутким, что он не мог ни двигаться, ни говорить.
— Теперь тебе ясно? — спросил наконец Люк Шоу. Роджер проглотил слюну.
— Да. Я вспомнил, что случилось с «Коалой». Год или два назад она затонула у берегов Куинсленда, имея на борту восемьдесят одного пассажира и двадцать человек команды. Спаслось всего несколько человек. Я не ошибся?
