— Только что получено сообщение, — сказал он.
— Срочное?
— Видели Маркуса Барринга, Роджер затаил дыхание.
— Где? — тихо спросил Шоу.
— Его видели недалеко от яхт-клуба по ту сторону моста. На нем была маска, потом он снял ее и стал одеваться. Он исчез до того, как туда добрались наши ребята.
— Кто-нибудь видел, в какую сторону он пошел?
— Поступило сообщение, что его видели на станции Милсонс-Пойнт, на платформе пригородных поездов. Люк мгновение колебался. Роджер сказал:
— Пошли. — Они прыгнули в ожидавшую их полицейскую машину, и Люк приказал шоферу:
— Оушен-Хаус — гони вовсю.
— Есть!
— Красавчик, — сказал Люк, хлопнув рукой Роджера по колену, — мы спасли этот пароход со всеми его потрохами. Честное слово! Я до сих пор не могу поверить, что опасность миновала. О чем ты думал, когда мы там ждали?
— О колоссальном взрыве, — сказал Роджер.
— Огромнейшем! Но он не произошел. — Шоу протянул сигареты, и они закурили. Люк откинулся на спинку сиденья, все еще улыбаясь. Они с трудом пробирались по шоссе, забитому машинами.
— Думаешь, кто-нибудь из Флэгов расколется? — спросил он.
— Грэгори может.
— Я знаю, как заставить их говорить, — сказал Люк.
— А именно?
— Пусть Маркус Барринг только доберется до них. Они тут же все выложат.
— Но мы это и делаем или я неправ?
— Что это?
— Ты еще не приказал своим ребятам установить слежку за Оушен-Хаус?
— Ей-Богу, забыл. — Люк через свободное сиденье потянулся к радиотелефону и снял трубку. Услышав треск, он закричал:
— Чарли, Маркус Барринг, возможно, на пути к Оушен-Хаус. Если он придет, дайте ему возможность подняться наверх. Вест и я будем там через пять минут.
Он положил трубку, сел на место, и улыбка снова заиграла на его лице. — Красавчик, ты никогда не думал уйти в отставку и стать частным детективом?..
— Пока нет, а что?
— Если надумаешь, дай мне знать. Мы на пару откроем сыскную контору. — Шоу загасил сигарету. — Хотя, должен признаться, не так уж плохо, когда за тобой стоит организация.
— Например? — устало спросил Роджер. Трудно было поверить, что нет больше причины для волнений, что опасность потерять корабль с находившимися на борту людьми миновала.
Он клевал носом и почти не слышал, что говорил Шоу.
— Ты можешь поручить другим заняться мелочами, позвонить в Лондон и так далее.
— Позвонить в Лон… — Роджер выпрямился. — Ты это сделал? Сегодня?
— Да. Мы позвонили, чтобы узнать, есть ли какие-нибудь сведения насчет связи с Китаем, и получили очень интересную информацию от Кебла, который сам собирался нам звонить. Смит ни с кем не был связан, но он делал записи — очень своеобразные записи. Кебл нашел старый блокнот в ящике его письменного стола. Вот некоторые из них: «Ожидаю телефонный звонок от мистера Раймонда в десять часов». Затем шла какая-то ерунда, вроде заметок, которые пишут, когда получают поручения от боса. Например: «Возможна попытка захвата красным К».
Роджер очнулся от дремоты.
— Понимаешь, что это может значить? — спросил Люк.
— Еще бы. Все эти слухи об угрозе захвата красным Китаем тянутся из Оушен-Хаус.
— Так считает Кебл. Умный парень Кебл. Если когда-либо ему захочется приехать в страну, где много солнца, я подыщу ему работу в полицейской лавке. Кстати, в другой записи сказано: «Одна тысяча фунтов стерлингов для Б. Б.»
— Б. Б. — братья Барринги! — воскликнул Роджер.
— Кто же еще, как не они! Кстати, в этот день Смит получил в банке тысячу фунтов наличными.
— Флэги почти у нас в руках, — сказал Роджер. — Ты совершенно прав.
Они приближались к Оушен-Хаус, заворачивая на Хантер-стрит.
Что еще ты не успел мне сказать? — спросил Роджер.
— Сегодня утром я разговаривал с Фредом Ходжесом, Ему удалось кое-что выудить из китайца, который чуть было не убил Дорин Моррисон. Ему было велено говорить, что он коммунист и что указания он получал через границу, недалеко от Кантона. Это был приказ Маркуса Барринга. Но он боялся, что его будут считать красным и вышлют из страны, а он предпочитает жить в Гонконгской тюрьме и поэтому признался. Таким образом, Барринги и Флэги распространяли ложные слухи о захвате компании красными.
— Ну и ну, — сказал Роджер. — Хорошенькое же прикрытие они себе выбрали. Очень ловко можно отвести любые подозрения. Значит, Флэги наняли Баррингов. — Он замолчал, когда они приблизились к небоскребу. К машине подбежал человек и открыл дверцу.
— Барринг здесь?
— Несколько минут назад его видели на углу Спринг-стрит и Хантер-стрит, сэр.
— Дайте ему свободно подойти, — приказал Шоу.
— Слушаюсь.
Лифт был внизу, словно его специально подготовили для них. По пути наверх они дважды останавливались. Дверь в приемную кабинетов Флэгов была открыта. Роджер шел впереди. Секретарша Раймонда испуганно улыбнулась, не успев произнести ни слова. — Шоу протянул ей свое удостоверение.
— Вы знаете Маркуса Барринга?
— Да, сэр, я его видела.
— Если он придет, пропустите его прямо в кабинет мистера Раймонда, — сказал Люк.
— Но мистер Раймонд приказал его не беспокоить.
— Он не ожидал полиции, — ответил Шоу. Когда они направились к кабинету, он шепнул Роджеру:
— Она предупредит их, но это не имеет значения.
Он открыл дверь в кабинет председателя в тот момент, когда зазвонил телефон, Раймонд Флэг сидел за столом, и его рука легла на трубку. Справа сидел Грэгори, слева — Мортимер. Они испуганно повернулись к Роджеру, словно их дернули за ниточку. Раймонд колебался и не снимал трубку — телефон продолжал звонить.
— Это звонят по поводу нашего прихода, — сказал Люк Шоу.
Мортимер вскочил.
— Вы не имеете права сюда врываться.
— Да, я знаю, они уже здесь. — Раймонд медленно положил трубку и устроился в кресле поудобнее. Когда он заговорил, он выглядел весьма эффектно.
— Мы все чрезвычайно рады, что «Кукабурра» не только не уничтожена, но даже не пострадала, — сказал он, — Мы рады, что можем поздравить вас.
Грэгори мрачно спросил:
— Вы поймали Барринга?
— Мы знаем, где он, — сказал Шоу.
— Как вы думаете, он покончит жизнь самоубийством, как и его брат в Лондоне? — спросил Роджер.
— Или вы именно на это рассчитываете? — подхватил Люк.
— Если вы немедленно не покинете кабинет, я позвоню верховному комиссару и заявлю ему, что вы постоянно превышаете свои полномочия и грубы с нами, — пригрозил Мортимер. На его бледных щеках
