бесформенных платьев и была необыкновенно мила в бледно-желтом муслиновом костюме в талию. Волосы она уложила не так строго, и даже позволила себе несколькими локонами украсить прическу.
— Клэр, а что будет в церкви? — задала Хармони вопрос, с которым только что приставала к матери. В ее черную косу была вплетена голубая атласная лента, в новом платьице из красного набивного ситца она была очень хорошенькой.
— Ну, что-то вроде пикника, — ответила Клэр, с обожанием улыбнувшись малышке и обняв ее за плечи. — Разница в том, что на этот раз в церкви станут собирать деньги на какое-нибудь хорошее дело. — Сегодня, к примеру, на ремонт крыши. Дамы принесут коробки с едой, мужчины установят на еду цену. Кто назначит самую высокую, тот получит право отужинать с дамой, которая это блюдо приготовила. Хотя я, к примеру, — понизила голос Клэр, — повезу то, что приготовила твоя мама. Но мы про это никому не скажем.
— И все? — разочарованно протянула Хармони.
— Ну, иногда бывают еще танцы. Все зависит от священника. Как он решит.
— Мама, а преподобный Мюллер как решит?
— Можешь сама его спросить, — сказала Сэди и направилась из комнаты, потом задержалась. — Клэр, мне действительно не надо помогать тебе одеться? Мистер Дженнер скоро появится и…
— Не надо. Иди и не волнуйся, вас уже ждут. — Она легонько подтолкнула взволнованную женщину и девочку к выходу, потом с усмешкой добавила: — Если мужчина священник, это не значит, что у него терпение, как у святого.
Посмотрев, как они весело устроились в коляске преподобного Мюллера и отъехали, Клэр вернулась в дом, чтобы переодеться. Но сначала она доставила себе наслаждение и полежала в теплой ванне, как следует вымыла волосы, потом поменяла белье. И, наконец, надела шелковое небесно-голубого цвета платье, одно из самых любимых. Клэр снова порадовалась, что в свое время поддалась искушению и купила такую дорогую ткань. Платье очень простое, без затей, но очень ей шло. Корсет на косточках, на спине ряд пуговичек, рукава пышные, как цветы, низкий вырез, в котором виднелись сметанной белизны холмики грудей, юбка, собранная на талии в сборку, спускалась тремя рядами воланов. Пояс из той же ткани, что и платье, довершал искусную работу портнихи.
Сев на край кровати, она надела белые вышитые чулки и белые туфли на шнурках. На шею она повесила филигранный медальон на черной бархотке, оставшийся от матери, и взяла розовый кружевной веер. Вечерние перчатки она так и не научилась носить.
Клэр встала перед зеркалом и занялась прической. Сперва, она заколола золотистые волосы как обычно. Но внезапно ей захотелось сделать что-то новенькое. Ее взгляд упал на туалетный столик, она взяла розовую атласную ленту, подняла все волосы вверх и завязала. Так она причесывалась шесть лет назад, когда впервые встретилась с Рэндом. Она слегка нахмурилась своему отражению и снова потянулась к заколкам, но остановилась, услышав, что подъехал Тэйт.
Вдруг ей расхотелось ехать, зачем только она пообещала? Все решат, что у них с Тэйтом Джен-нером что-то есть. Пойдут новые сплетни, она станет настоящей парией. Ведь до сих пор она замужняя женщина, не важно, формально это или нет. А как, кстати, поведет себя ее «муж»? Как он посмотрит на ее поездку с другим? Клэр усмехнулась: ясное дело, как. Разъярится!
Девушка подхватила алую шаль и пошла вниз. Тэйт со шляпой в руках ждал ее на крыльце, восхищенно улыбаясь.
— Я же говорил, ты будешь там самая хорошенькая. — В его глазах читалось мужское одобрение, когда он медленно осматривал Клэр.
— Лесть ни к чему не приведет, Тэйт Джен-нер. — Клэр попыталась дерзостью замаскировать охватившую ее неловкость.
Она подождала, когда Тэйт поднимет коробку с едой, приготовленной Сэди, как старому другу позволила взять себя за руку, и они по ступенькам направились к коляске, стоявшей возле крыльца. Он подсадил ее, опустился рядом и отвязал вожжи. Клэр задвинула коробку под скамейку, искоса поглядывая в сторону барака. Ее еще раз кольнуло страстное желание все отменить, но она сказала себе, что слишком поздно. Пути назад нет. Не могла она так обойтись с Тэйтом.
Плотно закутавшись в шаль, Клэр глубоко вздохнула, а коляска уже катилась навстречу подступавшей темноте. Закат ясный, на небе ни облачка, предстоящая ночь обещала быть очень красивой.
По дороге в город они болтали о разном: о своих ранчо, о том, как обнести колючей проволокой пастбища, о грабителях, которые все больше наглели от безнаказанности и все чаще крали скот. Когда они заговорили о ворах, Клэр слегка напряглась. В конце концов, именно из-за воров приехал Рэнд в Глориету. Странно, но она совсем про это забыла.
— Похоже, шериф Хауэлл не слишком надежный страж порядка, — заметил Тэйт и засмеялся. Он щелкнул вожжами еще раз и с улыбкой повернулся к Клэр: — Должно быть, он твой хороший друг?
— Да нет, не особенно. В Пармали он всего два года.
Бросив взгляд на сумеречное небо, она полной грудью вдохнула ночную свежесть. Слух улавливал удивительное разнообразие звуков: треск цикад, вой койота, мычание коров.
— Два года? То есть на год дольше меня.
— Да, — согласилась она, ее зеленые глаза блеснули, когда она посмотрела Тэйту в лицо. — Но с тобой оказалось гораздо легче познакомиться.
«У шерифа дела пошли бы лучше, если бы он знал, что техасскому рэйнджеру поручено заняться расследованием», — добавила Клэр про себя… Очевидно, Рэнд сохранял тайну и не раскрывался перед шерифом. Клэр подумала и о том, как скоро откроется, что он на самом деле Рэнд Логан. «Господи, помоги выкинуть его из головы ну хотя бы на сегодняшний вечер!»
— Они должны переловить и повесить всех воров, — голос Тэйта вывел ее из задумчивости.
— Салли уже предложил свои услуги.
— Нашлись бы и помощники, — он снова щелкнул вожжами, продолжая тему, — я слыхал, будто и рэйнджеров призвали на помощь.
— Действительно? — с показным безразличием она поправила шелковые складки на коленях.
— Кто-то мне говорил, что шериф сообщил о безобразиях в Сан-Антонио. Может, будет толк. Рэйнджеры — лихие ребята. Было время, я сам хотел стать рэйнджером.
— Почему же передумал?
— Да я самый старший в семье, а у меня столько братьев. Уилл вообще был младенец.
— Но… — начала Клэр, задумчиво нахмурившись, — рэйнджеры, кажется, начали работать только года два назад. — Она вспомнила статью в газете о решении губернатора призвать помощь со стороны. Угон скота и конокрадство достигли таких масштабов в некоторых частях штата, что люди взмолились. Пармали, правда, никогда не страдал от этого. До недавнего времени.
— Да… — согласился Тэйт и криво усмехнулся. — Это я вспомнил про Уилла, — объяснил он, — каким он был ребенком. С тех пор как мы переехали, он очень изменился. Все мы очень изменились.
— А сколько тебе было лет, когда умерли родители? — тихо спросила она.
Раньше Клэр никогда не задавала ему вопросов о прошлом, хотя было очень любопытно. Не осмеливалась. Отец не раз повторял, что люди обычно бегут от чего-то. Но никто не может вечно находиться в бегах. Интересно, а он бежал от чего-то, или от кого-то?
— Пятнадцать. Родители умерли от малярии. И сестры тоже.
— Извини, Тэйт, — пробормотала она и с сочувствием посмотрела на него. — Наверное, это было ужасно…
— Все случилось слишком давно. — Он пожал плечами. А потом внезапная тень набежала на лицо Тэйта. — Мы едва не умерли с голода, пока я искал работу. Я поклялся, что больше никогда в жизни мы не окажемся в таком положении. Мои братья должны быть сыты.
— Твой упорный тяжелый труд и решительность принесли результаты. Ты хорошо поработал, Тэйт, — искренне похвалила его Клэр, и сердце дрогнуло при мысли, как долго и мучительно пришлось ему барахтаться в жизни. — Сомневаюсь, что другие молодые люди на твоем месте достойно справились бы с такой ответственностью.
— Я обещаю, ферма Дженнеров когда-нибудь станет больше Глориеты, — насмешливо сказал он, и
