опять недовольна? Стараешься тут стараешься, а она неблагодарная паршивка выкаблучивается еще.
– Не обращайте на нее внимание. Она совсем еще ребенок. Многого не понимает, – спешила Оксана утихомирить волну негодования. – Давайте поговорим о вас. Чем вы занимаетесь? Вы, такая красивая женщина, почитателей думаю много. Работа должна быть у вас интересная, – льстиво говорила Оксана. Она знала, что если к своей заинтересованности прибавить облако интриги, лести и восхищения объектом, то человек ваш. Смотреть будет в рот вам, и ждать очередной хвалы и восторга.
– Вы так думаете? – Раиса игриво дернуло точеным плечиком. Бровь в нарочитом недоумении вздернулась вверх. Апогея была достигнута! – Ой, по секрету скажу только вам! Меня достала эта малявка с ее папашей. Видали? Какой принц на «рысаке» привез меня? Вот… Влюблен по самые уши. А я с головой в домашней завирухе! Зачем мне все это? Будь Мишка со мной, а то… по две-три недели не бывает дома. Там, небось, гуляет вовсю, а я паси его откормыша. Мне такие предложения делали! Так нет же, этот женатик окрутил меня по самые, некуда.… Ну, ничего, есть у меня одна мыслишка. Ему не понравится, я не виновата…
– Да вы не расстраивайтесь так! Будет еще и на вашей улице праздник. Главное, чтобы все получилось, – дожимала Оксана. Она чувствовала, что цель близка, развяжется язык молодой женщины. Расскажет все, только не сильно давить…
– А я и не волнуюсь! Что мне волноваться. Пусть Мишка потом волнуется…
– Бросить собираетесь?
Раиса хитро взглянула на собеседницу. Глаза сделались колючими, жутко некрасивыми, от них исходила невидимая опасность.
– Посмотрим, – оборвав разговор, хозяйка резко поднялась, – вас, наверное, дома ждут.
Оксана поднялась. Пора и честь знать, тем более, если хозяйка дала понять. Жаль, что не получилось Оксане поговорить «по душам». Возможно, где-то допущена была ошибка в вопросе или интонации, и Раиса уловила угрозу. Надо было бы бутылку вина прихватить с собой что ли, думала Оксана, теперь поздно думать об этом. Момент позорно упущен…
Арсений безмятежно спал. Камеры слежения определены правильно, там, где надо, лишь в кухне не было. Жаль. Именно из кухни доносились нетрезвые бредовые слова Раисы. Плохо было слышно. Анечки не было видно. Может в кухне?
После длительных бормотаний Раисы, в детской показались обе.
– Негодница! Если что-то расскажешь своему отцу или кому-либо еще, я тебя убью. Поняла, ты, маленькая дрянь! Мамочку твою я придушила как последнюю заразу и тебя тоже придушу! Только вякни что-то кому-то! А от папаши твоего только квартирка мне нужна. Знаю, когда и что делать! Что смотришь на меня так, змееныш? – резкая оплеуха побудила заплакать девочку сильнее. – Замолчи! Сопли развеваешь, и так душно без тебя. Не вой, сказала!
Трудно было видеть издевательства Раисы над девочкой, еще больнее наблюдать за плачем и беспомощностью сиротинки. Больше часа распинала пьяная мачеха Анюту, напоследок швырнув ту на пол, закрыла за собой дверь спальни. Девочка старалась тихо плакать. Слезы неиссякаемым ручейком катились по щекам, по шее… Девочка так и лежала на голом полу. Острые плечики вздрагивали каждый раз, когда она вспоминала свою мамочку и умоляла ее вернуться к ней и забрать маленькую доченьку.
– Мамочка! Миленькая! Почему ты бросила меня одну? Почему ты не приходишь ко мне! Почему не накажешь злую мачеху! Она так меня бьет, щиплет меня каждый раз, сажает меня в кладовку и выключает свет. Мамулечка моя, родненькая, возьми меня к себе. Злая мачеха сказала, что убьет папу и меня. Я жалею папочку, но боюсь признаться в том, что злая мачеха меня избивает, когда его нет. Подскажи мне мамочка, что мне делать?
Раиса, пьяная лежала на диване в зале. Одна туфля упала с ноги, другая висела на пальцах стопы. Руки раскинуты, голова повернута набок, и перекошенные губы некрасиво выпускали гортанный храп по всей квартире. Такое впечатление, что эта неприглядная картина повседневная и стала необходимостью Раисе, как пьянице-одиночке, единственным утешением длинными ночами…
Оксана было, уже поднялась, как в ужасе присела вновь.… В детскую комнату вошла Нина… мама Анечки… как всегда нарядная, гладко причесанная и улыбающаяся. Счастья не было конца! Девочка, раскинув ручки, кинулась в объятья матери. Слезы радости были в обеих… Оксана была в шоке. Как могла быть живой Нина, если похоронили ее недавно, если сама Оксана помогала в погребальном процессе! Что за наваждение, наверное, я с ума схожу от увиденного, либо желания девочки увидеть свою мать материализовались,… Женщина перекрестилась, и отчаянно стала читать Отче. Наш…
– Господи! Что это? Я же не слепая…отчетливо вижу умершую соседку Ниночку.…Нет еще и трех месяцев, как покоится бедняжка. Но, тогда кто эта женщина, обнимающая Анечку? Пусть пьяная Раиса, спит и не видит эту женщину, но я-то…абсолютно здравая!
В страхе и трепете следила Оксана за действиями, совершающимися в квартире по-соседству. Каждый раз, прочтя молитву, неслась в ванную, окатывала лицо холодной водой и снова садилась перед компьютером. Происходящее в детской неподдавались рассудку. Как завороженная она сидела, скрестив ноги на полу и, затаив дыхание, смотрела.
А там, вершились чудеса! Вначале выкупав девочку, Нина расчесывала ее волосы и заплетала в косички. Ангельское личико малютки светилось чистотой и умиротворением.
И, самое чудное, в это время лилась песенка, мягкая такая, похожа на колыбельную, только слова были придуманные самой Ниной. От слов этих, Оксана практически ревела. Песня была о любви матери такой сильной, что любовь эта смогла вернуть ее из мира Богов в мир реальности. Что теперь она будет навещать дочурку каждую ночь и любить ее как никогда, жалеть и петь ей песенки.
Первым делом Оксане хотелось бежать к Нине и рассказать все о мытарстве Ани, но вовремя сдержалась. Нельзя нарушать идиллию, пусть даже нереалистическую, но встречу, матери и маленькой девочки…Что-то же, есть на свете, такое, чего нам не дано знать. И если в эту минуту, хотя бы на ночь вернулся самый родной человек на земле, следовательно, так было угодно Ему. Оксана никому не сказала об увиденном ночном инциденте, даже мужу. Не поверит. Излишние вопросы ей ник чему.
Каждый вечер, в двенадцать, пока спала в нетрезвом виде Раиса, являлась Нина проведывать свою Анечку. Проводила с ней почти всю ночь, до «первых петухов», пока девчонка не погружалась в сон прямо на руках женщины. Только тогда, уложив дочь на кровать, она исчезала.
Наступил тот день, когда приехал Михаил из длительной командировки. Раиса старалась ничем не выдать свои ежедневные «прогулки» с молодым человеком. Анечка светилась от счастья. Ее ухоженный вид, говорил о постоянном внимании девочки и нужном воспитании. На душе Михаила было тепло от внимания Раисы и благополучии дочери. Но как-то вечером его пригласили соседи помочь занести новый шкаф. Это Оксана с Арсением задумали, наконец, открыть глаза мужчине на неверность молодой жены и кто, в самом деле, ухаживал за дочерью в его отсутствие.
Запись ночного наблюдения его квартиры видеокамерой, оглушительно подействовали на его дальнейшее решение. В тот же вечер Михаил, не выслушав Раису, выгнал ее. Все доводы и оправдания женщины были ничтожны. Лучшим ему доказательством преданности и ответов была неземная любовь ее жены Ниночки к нему и дочери. На время своих отсутствий Михаил доверял Оксане и Арсению воспитывать Анечку. Вскоре могилку жены украшала новая красивая ограда. Вокруг царствовали живые цветы и любимые кусты сирени, которые венчались красивым живым свидетельством благодарности и признательности Ниночке, в знак вечной памяти и любви…
ДУША НЕЗНАКОМЦА
Светлана допивала чай. Нарастающая тревога сдавливала сердце женщины жестким кольцом. Удары настенных часов указывали на двенадцать ночи. Где его нелегкая носит? Мысли бурлили разнообразные, вплоть до самых ужасных. Аркадий обещал прийти раньше, собирались к соседке на день рождения… как он мог так поступить? Злости не хватало, скапливались злоба и тревога за мужа и сострадание к самой себе. Что ему так не хватает в последнее время? Почему поздно с работы возвращается, мало уделяет ей времени и, нежность пропала.… О сексуальном желании и говорить нечего, остывает, покрывается ничего не стоящими «отбываниями» или, еще вернее сказать, «отрабатывании» супружеского долга. И даже такие интимные связи все реже и прохладнее. Женщина подняла чашку с остывшим чаем, но резко отставила ее. Открыв холодильник, взяла высокую бутылку с водкой. Минуту, колеблясь и, выплеснув чай, налила водки половину чашки. Светлана, безразлично окинув стол с закуской,
