— Ну, — осторожно сказал Фэн, — если допустить, что этот рассказ не является плодом расстроенного воображения…
— Я совершенно здоров!
— Не ори на меня, мой дорогой, — обиделся Фэн.
— Конечно, я не могу обвинять полицию в том, что они считают меня сумасшедшим, — в Кадогэне заговорило оскорбленное достоинство.
— … и допуская, — продолжал Фэн с раздражающим спокойствием, — что игрушечная лавка на Ифли-роуд не отрастила крылья и не упорхнула, не оставив после себя даже дырки, зададимся вопросом: что могло заставить людей глубокой ночью подменить игрушки бакалеей?
Кадогэн сердито фыркнул.
— Это абсолютно ясно. Они знали, что я видел труп, и хотели сделать так, чтобы меня сочли за психа, когда я стану рассказывать об этом. Шишка на голове может служить доказательством причин моих галлюцинаций. А окно в чулане нарочно было оставлено открытым, чтобы я мог вылезти.
Фэн ласково посмотрел на него.
— Прекрасно. — сказал он, — но это не объясняет основную загадку этого дела — почему вначале БАКАЛЕЙНУЮ лавку переделали в ИГРУШЕЧНУЮ?
Об этом Кадогэн не подумал.
— Понимаешь, — продолжал Фэн, — они не могли знать, что ты сунешь нос в эту лавку. Бакалея была убрана, а игрушки подложены совсем по другой причине. Их в любом случае должны были снова вернуть на место.
Кадогэн почувствовал облегчение. Он уже сам начал было подозревать, не страдает ли он галлюцинациями. Право же, в Фэне было что-то успокаивающе-обнадеживающее. Кадогэн придал своему тонкому надменному лицу хмурое выражение.
— Но зачем? — спросил он.
— Я могу найти множество причин, — сказал Фэн мрачно, — но, вероятно, все они будут неверными.
Кадогэн потушил сигарету и полез в карман за другой. Пальцы его нащупали клочок бумага, который он поднял около убитой. Он был потрясен сознанием того, что он мог забыть о нем.
— Послушай, — воскликнул он возбужденно, вытаскивая клочок из кармана. — Смотри-ка! Вещественное доказательство! Я нашел это возле трупа. Я совсем забыл про него. Мне лучше опять пойти в полицию! — он с воодушевлением вскочил с кресла.
— Успокойся, друг мой, — сказал Фэн, беря клочок из его рук. — Дай-ка мне взглянуть, что именно эта вещь доказывает.
Он вслух прочитал написанные карандашом цифры:
— 07691! Очевидно, это номер телефона.
— Может быть, это номер телефона убитой?
— Мой дорогой Ричард, какое поразительное отсутствие сообразительности… Никто не носит с собой свой собственный номер телефона.
— Она могла написать его для кого-нибудь. Или это не ее бумажка!
— Нет, — сказал Фэн, размышляя над клочком, — поскольку ты забываешь довольно многое, то, я полагаю, ты не помнишь, не попадалась ли тебе ее сумочка и не заглядывал ли ты в нее?
— Я уверен, ее там не было. Ясно, если бы она была, я заглянул бы в нее в первую очередь.
— Никогда ни в чем нельзя быть уверенным, имея дело с тобой, — Фэн глубоко вздохнул. — Ну-с, единственное, что можно сделать с этим номером, это позвонить по нему.
Он снял трубку, набрал цифры и подождал. Через некоторое время ему ответили.
— Хэлло, — сказал слегка дрожащий женский голос.
— Хэлло, мисс Скотт. — сказал весело Фэн. — Как поживаете? Давно ли вернулись из Белуджистана?
Кадогэн вытаращил глаза.
— Простите, — ответил голос, — но я не мисс Скотт.
— О, — Фэн в смятении смотрел на телефон, как бы опасаясь, что он в любой момент может рассыпаться на части. — А кто это говорит, скажите, пожалуйста?
— Миссис Уитли. Вы, вероятно, ошиблись номером.
— Да, конечно. Ужасно глупо. Простите, что побеспокоил вас. Всего наилучшего!
Фэн бросил трубку и, схватив телефонную книгу, начал ее перелистывать.
— Уитли, — бормотал он, — … Уитли… Ага, вот: Уитли, Д.Х., Нью-Инн-Холл-стрит. Оксфорд, 07691. Эта леди, кажется находится в добром здравии. И я надеюсь, ты сознаешь, мой дорогой Кадогэн, что это может быть телефон любой из сотен других телефонных станций.
Кадогэн устало кивнул.
— Да, понимаю. Это, действительно, безнадежно.
— Послушай, а вы с полицейскими ходили на задворки? Туда, откуда ты вылез?
— Нет.
— Тогда мы это сделаем сейчас. Мне хочется взглянуть на это место. — Фэн на минуту задумался. — У меня в десять часов консультация, но ее можно отложить.
Он быстро нацарапал несколько слов на обратной стороне старого конверта и поставил его на камин.
— Пошли. — сказал он. — Мы поедем на моей машине!
И они поехали. Езду с Фэном вряд ли можно было назвать удовольствием для человека, находящегося в физическом состоянии Кадогэна. На Сент-Джилс-стрит было еще ничего, так как эта улица очень широкая и на ней было чрезвычайно трудно врезаться во что-нибудь, за исключением пешеходов, которые непрерывно сновали через дорогу, как разволновавшиеся куры, с отчаянным презрением к смерти. Но зато на Брод-стрит, несмотря на ее ширину, они чуть не вмазались в крытый грузовик с рекламой магазина корсетов, проскочили на красный свет на Кинг-Армс и пересекли Холли-Уэлл и Лонг-Уолл-стрит меньше, чем за минуту. Их триумфальный въезд на забитую машинами Хай-стрит Кадогэн описывал впоследствии как наиболее кошмарную часть своего приключения, так как Фэн был не из тех людей, которые будут ждать кого-то или чего-то.
Кадогэн отключил слух и зрение и старался размышлять о вечных истинах. Выбравшись, наконец, из этой толчеи, они проехали по мосту Магдалины, и Кадогэн в третий раз за это утро очутился на Ифли- роуд.
Фэн резко затормозил, и «Лили Кристин-III» остановилась, вся дрожа, на некотором расстоянии от мифической лавки.
— Ты уже был здесь раньше, — сказал он. — Кто-нибудь может узнать тебя, — «Лили» громко выстрелила. — Лучше бы она этого не делала… Я иду на разведку местности. Подожди меня здесь.
Он вылез из машины.
— Ладно, — сказан Кадогэн. — Ты без труда найдешь магазин. Прямо напротив церкви.
— Когда я вернусь, мы обойдем дом сзади.
Фэн зашагал со свойственной ему энергией.
Утренний наплыв покупателей еще не начался, и заведение Уинкуорса, семейного поставщика провизии и бакалеи, было пусто, за исключением самого поставщика — облаченного в белоснежные ризы толстяка с круглым добродушным лицом.
Фэн решительно вошел, заметив, однако, что дверь не скрипит.
— Доброе утро, сэр, — сказал поставщик любезно, — чем могу служить?
— О, — сказал Фэн, оглядываясь с любопытством. — Я хотел бы фунт… — он пошарил в уме в поисках чего-либо подходящего, — … сардин.
Торговец был явно удивлен.
— Боюсь, что мы не продаем их на вес, сэр.
— Тогда бутылку риса!
— Простите, что, сэр?
