Она кинула мне копье. Я метнул его в одного из англичан, но тот увернулся, и оно пролетело мимо.
Тут рядом со мной появился Флоки Черный, без щита, перепачканный кровью. Он был босиком. Наверное, именно благодаря этому норвежцу удавалось передвигаться среди англичан бесшумно, как дуновение ветра, и разить их наповал.
— Где Сигурд? — спросил Флоки, бросая свирепый взгляд на англичан, приближающихся к нам.
— Был бой. Больше я ничего не знаю.
Флоки посмотрел на меня. Сквозь черную бороду проступили острые линии скул и подбородка.
— Спасибо, Флоки, — продолжил я, и он склонил голову. — Ты мог бы остаться невидимым духом, охранять серебро ярла Сигурда…
— И смотреть со стороны, как эти ублюдки расправляются с членом братства? — спросил Флоки, сверкнув зубами в отраженном свете звезд.
Я поморщился и взял Кинетрит за руку.
— Есть какие-нибудь мысли, брат?
Флоки сплюнул в сторону уэссексцев, которые воспрянули духом, увидев наконец своего врага.
— Спроси у девчонки, умеет ли она плавать.
Я обернулся и посмотрел в сторону моря.
Кинетрит, должно быть, все поняла, пожала мне руку и сказала:
— Я готова.
Уэссексцы были уже в двадцати шагах от нас.
— Пошли! — крикнул я.
Мы развернулись, побежали в набегающий прибой, вошли в воду по грудь и двигались дальше, пока мои ноги не потеряли песчаное дно. Еще немного, и кольчуги утянут нас вниз. Мы утонем. Я попытался объяснить это Флоки, но мне в рот плеснула соленая вода. Я поперхнулся, и тут рядом с нами в воду плюхнулось копье. Флоки схватил меня за волосы и указал на одинокую скалу, торчащую из воды, будто зуб.
— Кинетрит, сможешь доплыть вон туда? — спросил я, не зная, смогу ли сам это сделать.
Девушка молча кивнула. Ее мокрые волосы прилипли к голове, белки глаз блестели.
— Будем надеяться, Ран спит, — пробулькал я.
Кинетрит помогала мне больше, чем я ей, но крохотный островок медленно приближался.
Мы вскарабкались по камням, скользким от водорослей, и без сил распластались на скале. Прибой размеренно накатывался на островок и отступал назад. Руки и ноги Кинетрит, ободранные об острые ракушки, были покрыты водой, смешанной с кровью. Я посмотрел в сторону берега, на белую неровную полосу прибоя. Земля была окутана покрывалом темноты.
— Теперь выродки нас не видят, — сказал я и снова взял Кинетрит за руку.
Над водой летели крики уэссексцев. Они доносились до нас, однако громче не становились. Это означало, что наши враги оставались на месте.
— Если эти свиньи приплывут сюда с луками, то нам придется придумывать что-то другое, — пробормотал Флоки.
Шлем он оставил на берегу и сейчас спокойно расплетал косы, выжимая воду из черных прядей. Мы с Кинетрит дрожали в темноте.
— Флоки, после всего того, что ты с ними сделал, они не будут торопиться нас преследовать, — сказал я, надеясь, что это правда.
— А я был хорош, да? — впервые на моей памяти по-мальчишески улыбнулся скандинав.
— Ты заставил их изрядно наделать в штаны. — Я похлопал товарища по плечу, скрытому мокрой кольчугой.
Кинетрит трясло от холода.
— Ты же замерзла, — сказал я и положил руку ей на спину. — Можно?
Девушка кивнула. Я принялся с силой растирать ей спину, а затем руки, пытаясь вернуть хоть какое-то тепло в тело.
— Нам нужно вернуться на сухое место, причем до восхода солнца, — сказал Флоки.
Он был прав. При свете дня уэссексцы обязательно нас увидят и приплывут на лодках. К тому же существовала опасность, что в полный прилив островок погрузится под воду. Тогда мы просто утонем.
Поэтому нам пришлось снова собираться с силами. Мы настроились, соскользнули со скалы обратно в холодное море и какое-то время то ли плыли, то ли брели к берегу. Нам пришлось следить за тем, чтобы шум прибоя оставался справа, и брести вдоль тени береговой линии. В конце концов мы завернули за маленький скалистый мысок, за которым уже не слышались голоса уэссексцев и не виднелись их факелы. Только тогда мы выбрались из пены на гальку и направились через солончаковое болото на высокое сухое место, надеясь найти там укрытие.
— Может быть, здесь? — предложила Кинетрит, указывая на дюну, заросшую песчаным тростником, напомнившим мне волосы Пенды, торчащие дыбом.
— Довольно неплохо, — согласился Флоки.
Мы взобрались на дюну, выбрали самую тихую сторону и вырыли яму. Полностью укрыться от ветра мы не смогли, но это было и к лучшему, потому что он должен был высушить нашу одежду. Мы ждали в темноте, холодные и промокшие, голодные и измученные, но живые.
— Он тоже сушится, — сказал Флоки и указал на баклана, сидевшего на песке совсем рядом с нашим убежищем.
Огромная черная птица, до которой можно было достать копьем, наблюдала за нами из зарослей тростника. Я даже не заметил ее.
— Мы останемся здесь, попробуем выспаться и посмотрим, что принесет нам завтрашний день. — С этими словами Флоки встал и вынул меч из ножен, чтобы его высушил морской ветер. — Ворон, я разбужу тебя через несколько часов, — добавил он, выбираясь из укрытия.
— Ты куда? — спросил я, тоже вынул меч и положил его на траву рядом с собой.
— Буду присматривать за этим английским навозом, — ответил Флоки.
«И за сокровищем Сигурда», — подумал я.
Когда взошло солнце, моя одежда все еще была мокрой. Ведь я спал в кольчуге на тот случай, если англичане нас обнаружат. Голова Кинетрит лежала у меня на бедре. Я обрадовался, когда девушка зашевелилась просыпаясь, потому что мышцы на ноге затекли и стали твердыми как камень.
— Где твой приятель? — спросила она, села и стала осматривать свои исцарапанные ноги.
— Не знаю, — сказал я и поднялся.
Флоки Черный не разбудил меня, чтобы я сменил его на ночном дежурстве. Я поднялся на вершину дюны и посмотрел на восток, туда, где был лагерь уэссексцев. Однако солончаковое болото у берега было скрыто грядой невысоких холмов.
Я сбежал вниз, схватил меч, взял Кинетрит за руку, вывел ее из укрытия и сказал:
— Пошли!
Англичан нигде не было. Их шатры оставались на месте, но лошади исчезли. Трупы тоже куда-то пропали.
«Змей» по-прежнему стоял на якоре.
— Слава Одину, они не спалили корабль! — воскликнул я, глубоко дыша и упиваясь видом дракара, покачивающегося на волнах.
— Но это, скорее всего, означает, что воины вернутся, — заметила Кинетрит. — Вероятно, они ушли в крепость Эльдреда, чтобы собрать ополченцев.
Она была права. Англичане понимали, что два человека не смогут управиться со «Змеем». Они вернутся с оружием, чтобы прикончить нас.
— Ворон! — окликнул меня чей-то голос. — Какое чудесное утро, ты не находишь?
Я посмотрел вниз и увидел Флоки. Он тащил по гальке какой-то сундук, окованный железом, направляясь к «Змею».
— Ты мне поможешь или как?
