мальчика и приветственно махнул рукой.
Билли схватил Мэтью за руку.
– Что, Билли?
– Они не сумасшедшие?
– Не думаю.
Мэтью думал о собственной реакции. С этого момента, как он нашел Билли, в глубине души он знал, что найдутся и другие. Это была какая-то надежда, защита от безнадежного одиночества в будущем.
Человек, которого они встретили на вершине Вал-де-Террес, убедил его в этом. Выжили и другие, и он найдет их. Будут люди, с которыми можно жить и работать. Они снимут с его плеч часть ответственности за Билли. Теперь эта надежда стала реальностью, и он удивлялся, почему не радуется. Он пошел к ним, Билли шел рядом. Мэтью чувствовал беспокойство, которое не мог объяснить самому себе.
Когда они подошли, копавшиеся в развалинах прекратили свое занятие. Всего их было семеро. Три женщины: смуглая тощая безобразная старуха лет шестидесяти, полная миловидная девушка с глуповатым лицом лет двадцати и девочка на один-два года моложе Билли. Все они были в хорошем состоянии, если не считать синяков и царапин. Из четверых мужчин один был стар, другой примерно ровесник Мэтью и двое около двадцати пяти лет. Один из молодых, тощий, с кудрявыми светлыми волосами, сидел; его правая нога была перевязана и торчала прямо. У старика голова была перевязана грязной тряпкой; похоже, у него в высокая температура. Мужчина возраста Мэтью невредим, но выглядел испуганным и нерешительным. Признаки энергии были видны только у второго молодого мужчины. Кроме него, все были одеты в разнообразные, часто не подходящие и случайные вещи. На нем же был синий комбинезон. Хотя и грязный, он придавал ему деловитый вид. На ногах высокие кожаные сапоги. Задумчиво посмотрев на Мэтью и мальчика, он протянул руку.
Когда Мэтью пожал ее, мужчина сказал:
– Меня зовут Миллер, Джо Миллер.
– Мэтью Коттер. А мальчика Билли Таллис.
Миллер провел рукой по голове Билли.
– Здравствуй, Билли. Немного повредил руку, а?
– Сломал во время землетрясения. Мистер Коттер перевязал ее.
– Хорошо сделал мистер Коттер, – и он обратил свое внимание на Мэтью.
– Нам нужны полезные люди. В этих подонках мало толку. – У него были густые длинные волосы, а подбородок зарос щетиной; мощное телосложение: смотрел он на Мэтью спокойными серыми глазами. – Я рад, что появился кто-то, кто сможет справляться с делом.
Конечно, время требовало решительных людей, и Миллер, во всяком случае относительно своей группы, был таким. Он сознавал это и готов был сохранить за собой свое положение; в голосе его звучали уверенность и вызов по отношению к вновь прибывшему.
Мэтью спросил:
– Есть ли другие?
– Живые? Не видели. А вы?
– Один человек, но он… ну, немного не в себе.
– Спятил? – Миллер с презрением осмотрел своих товарищей. – Большинство из них тоже. Мозги у них все еще мешаются от тряски. Видели город?
Мэтью кивнул.
– Только что.
– Первое место, куда я направился, как только выбрался. Что за кровавая каша! В Сент-Семпсоне то же самое. Здесь лишь единственный город с магазинами, где можно что-то найти.
– Поэтому мы и пришли сюда, – сказал Мэтью. – Я прежде всего думал об аптеке.
– Умная голова, а? – Миллер пожевал толстую нижнюю губу. – Аптека, да, я не подумал об этом. Мы ищем еду и одежду. Но вы, конечно, правы. Нужно будет поискать бинты и лекарства. Забрать до дождей. – Он пристально взглянул на Мэтью. – Где вы переночевали?
– Поставили палатку в поле, недалеко от моего дома. У Сент-Эндрю.
– Мы остановились у залива Святых. – Он скорчил гримасу. – Теперь, конечно, какой к черту залив! Но там удобно и далеко от вопиющих развалин. Вам лучше перенести вещи туда.
Несомненно, парень умный. Мэтью слегка кивнул.
Билли сказал:
– У нас есть осел.
– Неужели? – Миллер взглянул на Мэтью. – Здоров?
– Да. Впрочем немолод. Один из тех, что держала мисс Люси.
– Пока все четыре ноги целы. Я видел несколько живых коров, но искалеченных. Мамаша Латрон, – он кивнул в сторону старухи, – говорит, что видела одну пасущуюся. Но она видела и ангелов и Иисуса Христа во славе. Вот что я вам скажу. Мы сейчас пойдем и приведем ваше животное, пока его кто-нибудь не убил.
– Кто?
– Никогда нельзя знать. Может заблудиться. – Он сказал, обращаясь к мужчине средних лет:
