Мэтью сложил руки вокруг рта и громко закричал:
– Я здесь!
Голос его эхом отдавался вокруг:
– Здесь… здесь… здесь…
Подбежав к нему, Билли задыхался и плакал. Лицо его было покрыто грязью, в которой слезы проделали полоски. Он смотрел на Мэтью с тревогой и надеждой.
Мэтью спросил:
– Что ты здесь делаешь, Билли? Ты пошел за мной. Почему?
– Я хочу идти с вами.
Мэтью покачал головой.
– Слишком далеко и трудно. Тебе лучше вернуться.
Билли сказал:
– Я знал, что вы уйдете. А сегодня утром вы вышли из палатки, и я видел, как вы взяли ружье. Я понял, что вы уйдете сегодня. Я держался подальше и потерял вас и не знал, что делать. Но потом пошел на утесы и увидел вас. Вы были далеко. Я побежал и пытался вас догнать. Но не смог и заблудился. Тогда я начал кричать. – Он снова посмотрел виновато. – Я не хотел кричать, чтобы не услышали Миллер и все остальные, но я заблудился.
Мэтью снял со спины рюкзак и посадил Билли рядом с собой.
– Я пойду один, Билли, а ты должен вернуться в лагерь. Там за тобой могут присмотреть, а я не могу. Пойми, это разумно.
– Я не пойду, мистер Коттер.
– А кто будет смотреть за Паутинкой?
– Она теперь их. Они ее заставляют все время работать.
Мэтью показал на рюкзак.
– Здесь продукты. На одного, а не на двоих.
– Я не буду есть много. – Мальчик порылся в карманах и вытащил несколько плиток шоколада, грязных, но целых. – Я их сберег.
Мэтью молча смотрел на него. Существует множество возражений, но ни одно из них не убедит мальчика. Единственный выход – быть строгим: сделать гневное лицо и приказать ему возвращаться. К тому времени, как он достигнет лагеря, Миллеру и другим будет уже поздно предпринимать что-нибудь. Может быть, мальчика побьют за то, что он не поднял тревогу, когда уходил Мэтью. И на пути назад он не заблудится: остров хорошо виден.
Все это разумно. Невозможно предсказать опасности и трудности, ждущие впереди. Ему едва хватит пищи и воды, а рисковать жизнью мальчика нельзя. У мальчика только одежда, которая на нем, единственная пара обуви, которая изорвется на полпути.
Но Мэтью знал, что не отошлет мальчика назад по этой враждебной, чужой местности.
Он сказал:
– Хорошо, Билли. Посмотрим. Возможно, мы оба повернем назад, если придется трудно.
7
К середине дня стало облачно, но потом снова выглянуло солнце, и стало еще жарче. Родной остов превратился в туманные холмы позади. Впереди возвышались утесы Олдерни. Мэтью был рад обществу мальчика, рад его щебету, на который можно было отвечать или нет – как захочется. Он все еще не принял решение, следует ли им идти. Пока идти было легко; было много ровных полос, по которым они продвигались быстро. Пришлось сделать только один значительный обход, огибая длинный бассейн, окруженный острыми, покрытыми водорослями скалами. Вода в бассейне была чистой и прозрачной, и они видели в глубине рыбу; Мэтью решил, что глубина бассейна не менее 20-30 футов.
Поскольку особой срочности не было, время от времени они отдыхали. Уже к вечеру они остановились у скалы ярдов в 20 высотой. На разных уровнях риф был усеян небольшими бассейнами, полными водой. Билли, как и всякий ребенок на морском берегу, начал карабкаться на скалы. Он устанет, подумал Мэтью и позвал мальчика.
– Сейчас! – ответил Билли. – Я поймал…
– Что?
Билли с триумфом продемонстрировал омара примерно в девять дюймов в длину, яростно размахивавшего хвостом.
– Прекрасный экземпляр, – сказал Мэтью, – но лучше положить его на место, прежде, чем я проголодаюсь.
Билли спрыгнул, продолжая крепко сжимать омара за место позади головы.
– Так я об этом и думал, мистер Коттер! Он пойдет нам на ужин.
– Не думаю, чтобы я мог съесть омара сырым. А как приготовить его, не знаю.
– Тут есть сухое дерево.
И правда, они все еще находились в районе, покрытом обломками, которые волны унесли с восточного берега острова. Видны были кирпичи, большой гранитный блок, кожух пылесоса, обломок кухонной раковины и много кусков дерева: спинка стула, разбитая оконная рама, изогнутая рама кровати. А немного позади, к
