Мэтью сказал:
– Ты думаешь, это земля?
– Да. Но я не уверен.
– Посмотрим.
Они повернули. В одном месте они увидели две стены пляжного киоска. На одной из них была надпись: «Чай, наборы для пикника, мороженое». Снесено волной, решил Мэтью. Он снова посмотрел, и на этот раз сомнений не было. Очертания стали резче, отчетливее. Они направились к большой земле.
По мере того как они подходили ближе, земля приобретала знакомые очертания. Он узнал их. Когда он в последний раз видел этот берег, тут плескались волны, ветер хлопал парусами над головой, а с крошечного камбуза тянуло запахом сосисок. Они с Фелисити проводили уикенд на яхте приятеля. Все это ушло, но он знал, что они смотрят на вход в гавань Пул. Их первоначальный курс был правильным, и если бы они не свернули, то сейчас видели бы уже Борнемут. Или то место, где раньше был Борнемут.
Приближался вечер. Небо темнело. Скоро нужно будет остановиться на ночь. Если идти этим курсом, можно еще сегодня уйти с морского дна. Эта мысль была соблазнительной. Там легче найти убежище, а утром найти дрова и развести костер. Запах сосисок из прошлого снова припомнился ему.
Но двигаться на запад значило удаляться от Джейн. Мэтью сказал Билли, что они пошли неверным путем, и они снова повернули на север. Скоро они снова увидели берег, но к этому времени уже совсем стемнело и вскоре они должны были остановиться. Они снова спали в песке, и ночью пошел дождь. Не сильный, но достаточный, чтобы разбудить и промочить их. Время до утра тянулось бесконечно.
Мэтью рассчитал, что они вышли на берег примерно в том месте, где был Борнемут. От него не осталось ни следа: огромная волна, как и на островах, уничтожила все признаки жизни. Осталась голая земля. Неужели на этих обнаженных холмах стояли отели, рестораны и ряды магазинов? Ничего не двигалось. Они поднялись по каменистой осыпи, скользя и с трудом сохраняя равновесие. Обескураживающее приземление.
Дождь прекратился, но по-прежнему было облачно. На этот раз береговая линия указала им направление. Они двинулись на север, в сторону Нового Леса. Одежда у них отсырела, а утро не принесло тепла. Даже во время ходьбы они мерзли, и когда остановились отдохнуть, то дрожали. Удивительно, подумал Мэтью, что они не заболели, но можно чувствовать себя плохо и без болезни. Он с сочувствием посмотрел на Билли. У него самого была по крайней мере цель. Мальчик же шел по разрушенному и бессмысленному миру без всякой цели.
На склоне холма ясно была видна линия максимального подъема воды, выше началась трава, кусты, несколько деревьев. После дней, проведенных в голых скалах, это было удивительное зрелище. Они сели на траву, прикасались к ней. Мэтью срывал стебельки, растирал их в пальцах, вздыхал запах, наконец он снова в Англии. Запахи лета опьяняли. Чуть дальше росли маргаритки, над ними танцевали две красно-коричневых бабочки. В отдалении пел черный дрозд.
Мэтью дал Билли один из двух оставшихся пакетов шоколадного печенья, и они снова двинулись, поднимаясь по склону. С вершины холма они увидели местность, почти не изменившуюся: кое-где упавшие деревья, в одном месте, где соскользнул слой земли, рубец, но в целом обычная деревенская сцена. Кроме, конечно, сельскохозяйственных работ. Поля были на месте, но ухода за ними не было. Мэтью увидел вблизи пшеничное поле, а дальше кое-что, ради чего стоило свернуть, – картошку.
На картофельном поле они увидели первые следы человека. Целый угол поля бы убран, ботва лежала меж рядов. Мэтью вырвал несколько кустов. Клубни еще маленькие, самый большой – в несколько дюймов. Но картошки было много. Они, как могли, стерли грязь и съели клубни сырыми.
Потом набили свободные места в мешках клубнями. В рощице поблизости нашлось достаточно хвороста, но солнца не было, и Мэтью почувствовал раздражение от собственной непредусмотрительности. Он мог бы взять спички из запасов Миллера или на танкере. Внимание его было сосредоточено на том, чтобы пересечь морское дно. Он почти не думал, что будет дальше.
В нескольких сотнях ярдов от картофельного поля они увидали развалины человеческого жилища. Очевидно, фермерский дом. Пахло смертью, но запах этот уже не был сильным: проходило время и тела истлевали в очищающей земле.
Что-то еще происходило здесь. Обломки были перевернуты человеческими руками, это несомненно. Спасательные работы? Или поиски добычи? Последнее вероятней: работы производились недавно. Отряд кочевников, бродящих по стране, подбирая все, что может пригодиться: картошку, несколько банок консервов из разрушенной кладовки. Угнетающе и шокирующе думать в таких терминах. Мэтью не имел понятия, что произошло с выжившими на обширных просторах Англии, но считал само собой разумеющимся, что тут будет по крайней мере та же степень организованности, что и на Гернси. Теперь он понял, что мог и ошибиться. Там, где границы узки, дисциплина строже и шансы на установление порядка выше. Здесь хаос может быть более полным и длительным.
Последнее в этот день указание на присутствие человека было наиболее приятно. Они перешли от сельскохозяйственной к обычной местности – лесистые площади самого Нью Фореста – и достигли главной дороги. Мэтью предполагал, что это либо А-31, либо А-35; путешествуя без солнца и компаса, как далеко они отклонились от первоначального курса. Он решил, что имеет смысл идти по дороге, которая местами бугрилась, была забросана павшими деревьями и начала зарастать травой, но все же была удобнее для ходьбы, чем земля вокруг нее; если бы только знать, какая именно это дорога. Поворот направо по А-31 приводит в Саутгемптон, но аналогичный маневр на А-35 возвращает их к тому месту, откуда они начали. День клонился к вечеру, но тучи были также плотные, что Мэтью не мог даже догадаться, где запад. Он решил, что самое разумное – рано остановиться в надежде, что небо к утру проясниться. Он чувствовал усталость, а Билли выглядел полумертвым.
Но, к его удивлению, Билли предложил пройти еще немного.
– Зачем? Разве ты не устал? И я не уверен, куда нужно идти.
– Мне показалось, что я увидел…
– Что?
– Дым.
– Где?
Билли указал вверх на дороге – к западу, если это А-31.
