вот они прошли мимо, и я чуть не упал от слабости облегчения.
Фриц уже исчез во тьме, и хозяин вслед за ним. Я двигался за ними. Свет слабел, оставив лишь отдаленное свечение. Снова оно стало ярче. Я увидел лампу на длинном прямоугольном стержне. А под ней…
Там стояли хозяин и Фриц. Стояли рядом, и фигура хозяина возвышалась над Фрицем. Я слышал отдаленные звуки их разговора.
Я хотел остановиться, повернуть назад в тень, но это могло привлечь внимание. Что бы ни случилось, нужно идти вперед. К тому же отступить – значит покинуть Фрица. Я пошел дальше. Если он в опасности… Я дрожал от страха и решимости. Затем с волной облегчения увидел, как пошел хозяин, а за ним гораздо медленнее двинулся Фриц.
Он ждал меня на следующем темном участке. Я спросил:
– Что ему было нужно?
Фриц покачал головой:
– Ничего. Ему показалось, что он узнал меня. Я думаю, он хотел что-то передать со мной. Но я был не тем рабом, который ему был нужен, и он ушел.
Я перевел дыхание:
– Мне казалось, все пропало.
– Мне тоже.
Я не видел Фрица, но слышал дрожь в его голосе.
– Ты хочешь отдохнуть?
– Нет. Нужно идти.
Мы отдохнули час спустя. У большого треугольного бассейна-сада было открытое место, на котором росли деревья, похожие на ивы, только с более толстой корой. Ветви их свешивались в воду. Под ними мы и укрылись, так что прохожие не могли нас увидеть. Мы легли, и плотные листья шумели над нами, хотя в городе не было ветра. Земля притягивала нас, и было такое счастье просто лечь и лежать тихо и неподвижно.
Я сказал:
– Ты бывал в этой части города, Фриц?
– Только один раз. Мы недалеко от края.
– И против того места, где втекает река в город?
– Примерно против.
– Найдя стену, мы сможем начать поиски выхода воды.
– Да. Нужно теперь быть гораздо осторожнее. Уже слишком поздно для поручений, и мы достигли той части города, где не разрешается жить рабам.
– Похоже, хозяева тоже не ходят по ночам.
– Да. В этом нам повезло. Но мы не можем быть абсолютно уверены в этом. Хочешь пить?
– Немного.
– Я хочу. Но думать об этом не нужно… Здесь нет рабов и поэтому нет общих помещений. – Он медленно встал. – Лучше идти, Уилл.
Мы видели много странного во время поисков. Например, большую треугольную яму со сторонами примерно в сто ярдов, где далеко внизу зеленый свет отражался на поверхности густой жидкости, из которой через равные промежутки времени поднимались и лопались пузыри. В другом месте сложное сооружение из металлических прутьев и переходов возвышалось во тьме, казалось, устремленное к звездам. Однажды, завернув за угол, Фриц остановился, потом поманил меня. Я осторожно подошел, и мы вместе смотрели на открывшуюся перед нами сцену. В маленьком саду-бассейне всего с несколькими растениями были два хозяина, первые увиденные нами в этом районе. Они, казалось, боролись друг с другом, щупальца их переплетались, вода кипела от их борьбы. Мы смотрели несколько мгновений, потом молча повернулись и пошли другим путем.
Наконец мы увидели стену. Спустились по рампе между двумя маленькими пирамидами, и она оказалась перед нами. Стена тянулась в обе стороны, золотая даже в тусклом зеленом свете лампы, слегка изгибаясь внутрь на расстоянии. Поверхность у нее была гладкая и твердая, без какой-либо опоры. Взгляд на нее обескураживал.
– Ты думаешь, река близко? – спросил я.
Я видел, как поднимаются и опускаются при каждом вдохе ребра Фрица. Я был истощен, но он гораздо больше. Он ответил:
– Должна быть. Но она под землей.
– А есть ли спуск?
– Будем надеяться.
Я посмотрел на гладкую стену.
– Куда же мы пойдем?
– Не имеет значения. Налево. Ты ничего не слышишь?
– А что?
– Звук воды.
Я внимательно прислушался.
– Нет.
– Я тоже. – Он покачал головой. – Пойдем налево.
Вскоре я начал испытывать жажду. Старался выбросить мысль о воде, но она настойчиво возвращалась. Ведь в конце концов мы искали воду. Я думал о ней, холодной, кристально чистой, как ручьи, что сбегают с Белых гор. Эта картина была пыткой, но я не мог выбросить ее из головы.
Мы проверили каждую рампу, ведущую вниз. Там, внизу, мы блуждали в диком лабиринте, иногда уставленном грудами ящиков, барабанов, металлических шаров, иногда забитом машинами, которые выли, гудели и даже искрились. Большинство из них работало без присмотра, но в одном или двух местах было несколько хозяев, что-то делавших у доски с дырками и кнопками. Мы шли тихо и осторожно, и они нас не увидели. В одной из пещер изготовлялись газовые пузыри. Они появлялись из пасти машины и по сужающемуся пандусу съезжали в ящики, которые, наполнившись, сами закрывались и автоматически отвозились куда-то. В другом, гораздо большем месте, делалась пища. Я узнал ее по цвету и форме прозрачного мешка, в котором доставляли особенно любимую моим хозяином еду. Вспомнив о хозяине, я снова почувствовал страх. Нашли ли уже его тело? Ищут ли исчезнувшего раба?
Возвращаясь на поверхность, Фриц сказал:
– Может, мы зря пошли налево? Мы уже долго идем. Надо повернуть назад и проверить противоположное направление.
– Сначала отдохнем.
– У нас нет времени.
И вот мы потащились назад, время от времени останавливаясь и прислушиваясь, не уловим ли звук текущей воды. Но всюду был слышен лишь гул мощных машин. Мы достигли места, где впервые увидели стену, и побрели дальше. Поглядев вверх, я увидел, что чернота ночи сменяется тусклым зеленым светом. Ночь подходит к концу. Рассветает, а мы все еще не нашли реку.
Становилось светлее. Жажда победила голод, а физическая слабость была хуже всего. Погасли зеленые шары. Мы увидели в отдалении хозяина и спрятались за краем сада-бассейна, пока он не прошел. Четверть часа спустя мы увидели еще двоих. Я сказал:
– Скоро улицы будут кишеть ими. Нужно ждать следующей ночи. Мы пойдем куда-либо, где можно снять маски, поесть и попить.
– Через несколько часов они найдут его.
– Знаю. Но что еще мы можем сделать?
Он покачал головой:
– Мне нужно отдохнуть.
Он лег, а я рядом с ним. Голова у меня кружилась от слабости, жажда, как злобный зверь, рвала горло. Фрицу было еще хуже. Но мы не могли оставаться здесь. Я сказал Фрицу, что мы должны вставать. Он не ответил. Встав на колени, я потянул его за руку. И тут он неожиданно возбужденно сказал:
