расходовали бензин так, что не могли добраться до одного из них или до ближайшей базы. Опять же, радиаторы всех грузовиков имели конденсаторы, так что проблема не в воде.
— Что-то тут случилось, спору нет, — промолвила Финн, медленно поворачиваясь вокруг себя. — Это интересная маленькая загадка, но сомнительно, чтобы Адамсон притащился сюда ради нее. Как думаешь?
— Весьма сомнительно, — согласился Хилтс.
— Продолжим осмотр, — предложила Финн. — Но нам лучше не увлекаться и быть настороже.
Девушка взглянула на часы — они пробыли здесь уже полчаса.
Хилтс осмотрел остовы палаток, взобрался на грузовик и, спрыгнув с него, присоединился к Финн, которая исследовала узкий, неглубокий окоп, проходивший позади обращенного к горловине долины заграждения из мешков с песком.
— Нашла что-нибудь?
— Консервные банки — еще солонина, сгущенка. Полевая печь, сделанная из десятигаллонного бака, и вот это.
Она передала спутнику вылинявший, некогда черный берет с прикрепленной спереди исцарапанной песком кокардой.
— Скорпион в круге, — кивнул Хилтс. — Эмблема глубинного патруля и их девиз «Non vi sed arte» — «Не силой, но искусством».
Он протянул руку и помог ей выбраться из окопа.
— А чего ради итальянцы вообще полезли в каньон? Как они его нашли? — спросила Финн, когда они шли по лагерю, продолжая осмотр.
— Полагаю, так же как и мы. По следам, оставленным колесами грузовиков глубинного патруля.
— Ладно, а как сюда попали англичане?
— Может быть, искали места для лагеря?
— Или, может быть, тоже шли по чьим-то следам?
— Этого мы никогда не узнаем, — сказал Хилтс и остановился, внезапно увидев впереди, на уступе, обломки самолета. — Какого чер…
Старый биплан выглядел так, словно пытался совершить посадку, потерял управление, не смог остановиться и врезался в скалу. Капот двигателя смялся в гармошку, пропеллер искорежило, нижнее крыло сорвало. От верхнего крыла уцелела половина да несколько распорок. От шасси не осталось и следа, ткань, покрывавшая фюзеляж, под воздействием времени превратилась в лохмотья. Никаких эмблем, гербов или опознавательных знаков на виду не было.
— Может быть, это и хотели найти англичане, — сказала Финн, уставясь на разрушенный самолет.
Открытая дверца позволяла заглянуть в кабину. Ветровое стекло потрескалось, но не было разбито.
— Может, именно за этим охотился и Адамсон.
Хилтс стал взбираться к самолету, цепляясь руками за крошащийся песчаник.
— Что же могло заинтересовать Адамсона в старом самолете?
— Да то, что Лючио Педрацци был летчиком. Он одним из первых начал использовать авиацию в археологии. И летал как раз на такой машине — «Уэйко Ю-Ай-Си».
— Звучит по-американски.
— Это американская модель, в свое время популярная во всем мире. Такой самолет был у Уильяма Рэндольфа Херста, прототипа героя фильма «Гражданин Кейн».
Наконец они добрались до обломков, и Хилтс, держась за одну из уцелевших распорок крыльев, заглянул в кабину. Финн последовала его примеру. Там было два сиденья, кожа на которых давно сгнила, открыв взору ржавые пружины, рукоять управления и два бакелитовых штурвала для первого и второго пилотов. Расширенная задняя секция служила грузовым отсеком. Он был пуст, не считая странной, кубической формы сварной конструкции из алюминия, в центре которой помечалось нечто, напоминавшее упрощенную модель гироскопа. У основания куба находился металлический рукав, который вел вниз, в фюзеляж.
— Крепеж камеры? — спросила Финн.
Хилтс кивнул.
— «Бэджли» или, может, «Ка-пять». Но камеры нет.
— Адамсон.
— Возможно.
— А может быть, Педрацци искал наш коптский монастырь?
— Может, и что-то еще.
— А когда именно пропал Педрацци? — спросила Финн, внимательно всматриваясь в пустую кабину.
— В тысяча девятьсот тридцать восьмом году.
— Во время песчаной бури?
Хилтс кивнул:
— Так гласит официальная версия.
— А он был один?
— Не совсем. То есть совсем нет. Собственно говоря, с ним был один француз. Человек по имени Пьер Дево.
— Кто такой?
— Археолог. Монах, как Лаваль. Он отправился туда, чтобы помогать Педрацци переводить арамейские надписи.
— Из Библейской школы? В Иерусалиме?
— Я точно не знаю, — ответил Хилтс. — Может быть.
Неожиданно Финн вспомнила об Артуре Симпсоне, человеке, пробравшемся в ее гостиничный номер. Человеке, который знал ее отца-археолога. Человеке, который был английским шпионом. Похоже, люди трех поколений копаются в одном и том же прошлом.
— Не случайное совпадение, как по-твоему?
— Спустя шестьдесят лет? — Фотограф скривился. Маловероятно. — Потом он нахмурился. — К чему ты клонишь?
— Сама не знаю, но вот ведь что удивительно — тут нет мертвых тел. Никаких признаков Педрацци или того француза. Точно так же, как и английских солдат. Странно.
— Ну, в этом никакой фантастики нет. Они либо ушли отсюда и умерли в пустыне, либо до сих пор здесь.
— Где?
Хилтс огляделся по сторонам и, словно в подтверждение своих мыслей, кивнул.
— Что? — спросила Финн.
— Педрацци отправился в путь со старого итальянского аэродрома в Аль-Куфре. Согласно отчетам, он и Дево намеревались завершить осмотр какого-то скального формирования на границе с Французской Экваториальной Африкой. Погода, как сообщается, была ясной и солнечной — идеальной для исследовательских полетов. Однако пару часов спустя, по считающимся достоверными сведениям, внезапно разразилась страшная песчаная буря.
— К чему ты клонишь?
— Посмотри, — сказал он и указал вниз, на дно долины. — Что ты видишь?
— Ничего.
— Посмотри повнимательнее.
Она пригляделась, прищурилась — и увидела-таки другие, отличающиеся от остальных следы. Две длинные линии, разделенные шестью или семью футами, с еще более узкой линией, проходившей между ними. Следы уходили к дальнему концу бесплодной долины. И снова Финн прикрыла глаза от палящего солнца. Поднялся знойный ветер, и воздух тут же наполнился крупнозернистым песком, который стал забиваться в нос и волосы.
— У этого «уэйко» шасси с тремя колесами, точь-в-точь как у «вильги», на которой мы прилетели. Он
