толку. Они помнили, что было с ними после надевания шапок, но не видели в этом смысла. Рабы, которые с радостью служили хозяевам, обожествляли их, теперь казались нашим собеседникам чужими, незнакомыми людьми. Однажды они остановились перед двумя лежащими хозяевами, и я подумал, что они начнут топтать их. Но, поглядев на них, они отвернулись, прошли дальше.
Мы встретили множество рабов. Некоторые присоединялись к нам, другие бесцельно бродили или сидели с отсутствующим взглядом. Двое несли чепуху, очевидно, превратившись в вагрантов. Третий, очевидно, тоже сошедший с ума, лежал на одной из рамп. Он сорвал с себя маску, и его мертвое лицо было искажено ужасной гримасой: он задохнулся в ядовитом воздухе города.
В нашем отряде было уже свыше тридцати человек, когда мы подошли к спиральной рампе на краю города. Я вспомнил, как спускался здесь в первый день, пытаясь удержаться на подгибающихся ногах. Мы поднялись на платформу и оказались выше окружающих малых пирамид. Здесь были двери, через которые мы прошли из комнаты переодевания. По ту сторону ее воздух, которым мы сможем дышать. Я шел первым и нажал кнопку, открывающую дверь шлюза. Ничего не произошло. Я нажал снова, и еще раз. Подошел Фриц. Он сказал:
– Нам следовало догадаться. Вся энергия в городе происходила от огненного бассейна. И для экипажей, и для открывания и закрывания дверей. Теперь механизмы не действуют.
Мы по очереди колотили в дверь, но безуспешно. Кто-то отыскал кусок металла и попытался бить им: на поверхности дверей появились царапины, но она не поддалась. А один из новичков с ужасом сказал:
– Значит, мы в ловушке?
Неужели это так? Небо потемнело: приближался вечер. Через несколько часов наступит ночь, и в городе станет совсем темно. Жара постепенно слабела. Я подумал о том, убьет ли их холод или они придут в себя раньше. Придут в себя и снова зажгут огненный бассейн… Нет, мы не можем потерпеть поражение сейчас.
Я думал и о другом. Если не открылась дверь здесь, то не откроются они и в общих помещениях. У нас нет ни пищи, ни воды. И, что гораздо важнее, нет свежих фильтров для масок. Мы задохнемся, как тот, на рампе. Посмотрев на Фрица, я понял, что он подумал о том же.
Тот, который колотил куском металла, заметил:
– Я думаю, она поддастся, если бить долго. Всем нужно найти что-нибудь и бить по двери.
– Это не поможет, – возразил Фриц. – За ней другая дверь. А дальше комната, которая поднимается вверх и вниз. Она тоже не работает. Мы не сможем пройти. К тому же там темно…
Наступившее молчание показало, что все согласились с его словами. Прекратились удары по двери. Мы неподвижно застыли в отчаянии. Карлос взглянул на огромный стеклянный купол, прозрачный зеленый пузырь, покрывавший лабиринт рамп и пирамид.
– Если подняться туда и пробить дыру… – сказал он.
Ян предложил:
– Можешь встать мне на плечи.
Он сидел, чтобы отдыхала раненая нога.
Это была невеселая шутка, и никто не рассмеялся. Ни у кого не было настроения для смеха. Я глубоко вздохнул и сморщился от боли в ребрах. Пытался придумать что-нибудь, но в голове звучало: «В ловушке… в ловушке…»
Тогда один из бывших рабов сказал:
– Есть путь наверх.
– Где?
– Мой… – Он колебался. – Один из… них… показал мне. Он осматривал купол, а я подвозил ему продукты. Путь наверх и карниз в куполе над самой стеной.
– Мы не сможем проломить купол, – сказал я. – Он, должно быть, крепкий, крепче стекла на циферблате. Сомневаюсь, сможем ли мы его даже поцарапать.
– Нужно попытаться, – сказал Фриц. – Другого выхода, кроме реки, я не вижу.
Я совсем забыл о реке!
– Конечно! А почему же нет? Бежим через реку!
– Не думаю, что ты выдержишь это, Уилл, ты ранен. Но в любом случае мы не уверены, что они не придут в себя. Надо уничтожить город.
Я кивнул. Оживление покинуло меня так же быстро, как и появилось. Река – не выход для нас.
Мы снова спустились по рампе, на этот раз нас вел новый проводник. В одном из садов-бассейнов мы вооружились металлическими прутьями; к ним крепились некоторые растения, и мы без труда выломали их. Когда я уходил, мне показалось, что один из хозяев в бассейне шевельнулся. Всего лишь дрожь в щупальце, но зловещий признак. Я рассказал об этом Фрицу, он кивнул и велел проводнику идти быстрее.
Путь вверх находился в районе города, застроенном высокими заостренными пирамидами. Сюда рабы ходили очень редко. Здесь тоже была рампа, но шедшая вдоль стены, узкая и головокружительно крутая. Прекращение тяжести сделало подъем более легким физически, но когда мы поднимались все выше и выше и под нами открывался ничем не огражденный провал, ощущение было ужасное. Я прижимался к сверкающей поверхности стены и старался не смотреть вниз.
Наконец мы достигли карниза. У него тоже не было перил, и он был не шире четырех футов. Очевидно, хозяева не боялись высоты. Карниз уходил вдоль стены в оба направления, насколько хватало взгляда. Край хрустального купола находился в восьми футах над карнизом. Для хозяина он был на уровне глаз, но для нас…
Мы сделали попытку. Несколько человек подставили спины, другие взобрались, неуклюже размахивая прутьями. Я не принимал участия из-за сломанных ребер, но было ужасно смотреть на них. Одно неосторожное движение – и они упадут на твердую землю в трехстах футах внизу. Они били по куполу в том месте, где он соединялся со стеной. Но их удары не приводили ни к чему. Дальше образовалась вторая группа, еще дальше – третья, но без всякого успеха. Фриц сказал:
– Подождите…
Подойдя у нашему проводнику, он спросил у него:
– Ты встретил хозяина здесь?
Тот покачал головой.
– Нет, я его не видел. Мне было приказано принести еду и газовые пузыри и оставить их здесь. Я не оставался здесь дольше необходимого.
– И ты не видел его дальше по карнизу?
– Нет, но он мог быть далеко. Весь карниз не видно.
– Не видно и сквозь стену.
– Но за стеной они не могут жить, в обычном воздухе. А хозяин уходил без маски.
Фриц сказал:
– У них должна быть возможность осматривать купол не только изнутри, но и снаружи. Стоит поискать. – Он посмотрел на бледный диск солнца над куполом, клонившийся к западу. – Если только у кого-либо нет лучшей идеи.
Идей не было. Мы пошли по карнизу в направлении движения часовой стрелки. Справа крутой обрыв к улицам города. Некоторые из пирамид напоминали копья, готовые проткнуть упавшее на них тело. У меня кружилась голова и сильно болела грудь. Вероятно, мне следовало лечь или повернуть назад: все равно никакой пользы от меня не было. Но мысль о том, чтобы покинуть товарищей и остаться одному, была для меня еще ужаснее.
Мы тащились по карнизу. Верхушка рампы затерялась в дымке сзади. Я был уверен, что мы ничего не найдем. Хозяин был просто вне пределов видимости, как мы сейчас. И тут Фриц впереди сказал:
– Что-то есть!
Идущие впереди мешали мне видеть, но спустя минуту я разглядел, что он имел в виду. Впереди карниз кончался, вернее, он сменялся чем-то, выступающим из стены. Блокгауз – и в нем дверь. Но без кнопки. На двери виднелось колесо из того же золотого металла, что и стена.
Мы столпились вокруг, на минуту забыв о головокружении, когда Фриц взялся за колесо. Сначала у него ничего не получилось, но когда он попробовал вертеть в противоположном направлении, колесо шевельнулось. Немного, но у нас появилась надежда. Фриц нажимал изо всех сил, и колесо сдвинулось еще
