потерянные деньги требовалось как-то компенсировать. Финн не думала, что у Ронни хватит наглости продать фальшивку как настоящего Фьезоле, но выдать ее за «прекрасный образец скульптуры Возрождения» он, возможно, попытается.
К половине первого она закончила с клиентами на букву «Д» и вышла перекусить. Так как позволить себе ирландское рагу в историческом пабе «Муллиганз» Финн не могла, она ограничилась куском разогретой пиццы в кафетерии и уже скоро опять сидела за компьютером, копаясь в клиентах на букву «Е». К четырем часам она начала жалеть о том, что не курит и, стало быть, не имеет ни малейшего предлога хоть на минутку выйти на улицу и постоять под дождем. Наверное, она умерла бы со скуки, не дотянув до конца рабочего дня, но ее спас звонок из приемной.
— К нам тут забрел какой-то тип с пакетом под мышкой, — заныла Дорис, чей голос всегда действовал на Финн, как скрип железа по стеклу. — Я ему объясняла, что мы не делаем атрибуцию без экспертизы, но он уверяет, что у него Ян Стен. Я послала его к вам. Этого типа ни с кем не спутаешь, дорогуша: на нем дурацкая футболка с надписью «Гарвард». Фиолетовая. И грязные кроссовки.
Иными словами, совсем не тот человек, у которого под мышкой может оказаться голландский мастер семнадцатого века. Тон Дорис не оставлял сомнения в том, что она просто решила сплавить назойливого посетителя Финн.
— Американец?
— Англичанин, но очень настырный. Требовал самого мистера Де Паней-Коттрелла, но я ему объяснила, что придется ограничиться вами, мисс Райан. Разберитесь с ним, пожалуйста.
Дорис повесила трубку, не дожидаясь ответа. Скорее всего, судьбу посетителя решило название американского университета на его футболке. Финн быстренько набрала в строке поиска имя Яна Стена и убедилась, что «Мейсон — Годвин» уже имел дело с этим голландским живописцем. Небольшая жанровая сцена — селяне, танцующие вокруг майского шеста, — ушла почти за миллион фунтов стерлингов. Ян Стен всегда ценился высоко, даже при жизни.
Через пару минут в дверях ее кабинета показалась высокая фигура. Все было именно так, как описала Дорис: фиолетовая гарвардская футболка, грязноватые «найки», а под мышкой — пакет в коричневой оберточной бумаге, перевязанный простой бечевкой. Кроме кроссовок и футболки на посетителе были не слишком чистые джинсы, сильно потертые на коленях. Определенно не похож на счастливого владельца Яна Стена или иного шедевра.
Дорис не упомянула только о том, что посетитель был чрезвычайно хорош собой. Худое, загорелое лицо, копна светлых, выгоревших на солнце волос и фигура, как у олимпийского чемпиона по плаванию. Очень большие, ярко-синие глаза симпатично щурились за стеклами круглых, как у Гарри Поттера, очков. И посетитель, и пакет были слегка забрызганы дождем. Зонта у него в руках Финн не заметила. Он был, пожалуй, немного старше ее: лет тридцать с небольшим. Финн улыбнулась незнакомцу:
— Я могу вам чем-нибудь помочь?
— У меня тут картина…
Он достал из-под мышки пакет и показал ей. Определенный оксфордский акцент, причем настоящий, а не напыщенная, гнусавая подделка, как у Леди Рон. Пакет при ближайшем рассмотрении оказался продолговатым, примерно двенадцать на шестнадцать дюймов — как раз подходящий размер для Яна Стена. Посетитель бережно положил его на стол.
— Садитесь, пожалуйста. — Финн кивнула на единственный свободный стул. — Кстати, меня зовут Финн Райан. — Она еще раз улыбнулась.
— Уильям Пилгрим, — откликнулся посетитель. — Билли. Вы американка.
— Колумбус, штат Огайо.
— «Гуд-бай, Колумбус».
— Филипп Рот.
— Его первая книга.
— Фильм с Али Макгроу и Ричардом Бенджамином. Мама как-то заставила меня посмотреть по телевизору.
— Ну, — улыбнулся Билли Пилгрим, — похоже, эту тему мы исчерпали.
— Картина, — напомнила Финн.
— Картина, — кивнул он.
Она развернула оберточную бумагу. Рама отсутствует, масло, холст, прикрепленный к подрамнику ржавыми полукруглыми скобами. Еще одна жанровая сценка: на этот раз пяток пьянчуг с пивными кружками сидят на лавке под раскидистым деревом. Сюжет, несомненно, характерный для Яна Стена. Вместо подписи инициалы «ЯХС» — Ян Хавикс Стен.
— Очень мило, — признала Финн.
Мило, но совсем не то, что он думает.
— Это не Стен? — догадался Пилгрим по ее тону.
— Боюсь, что не Стен, — подтвердила Финн.
— Но почему? Она у нас в семье уже давно. Вроде бы досталась от голландских предков. И мы всегда считали, что это Ян Стен.
— Для картины такого размера Ян Стен выбрал бы дубовую доску, — объяснила Финн. — А если бы все-таки писал на холсте, тот был бы приклеен к подрамнику или прибит гвоздиками, а не прикреплен скобами. И за триста лет картину наверняка бы перенесли на новый холст и сменили подрамник.
— Понятно.
— И подпись неправильная. Стен всегда подписывался «Я. Стен» и никогда не ставил инициалы. Он терпеть не мог свое второе имя — Хавикс. Но у меня есть и одна хорошая новость.
— Правда?
— Возможно, это Китинг.
— Китинг?
— Том Китинг. Известный английский фальсификатор. Начал работать после Второй мировой войны. Специализировался на голландских мастерах. Его подделки сейчас дорого стоят сами по себе.
— Но не столько, сколько стоил бы настоящий Стен?
— Нет. Разумеется, гораздо меньше.
— А вы, похоже, хорошо в этом разбираетесь.
В его голосе Финн послышалось любопытство. Она пожала плечами:
— У меня в университете было две специализации: золотой век голландской живописи и художники Возрождения. А мой профессор защитил докторскую диссертацию по творчеству Яна Стена.
— Стен стух, так сказать, — скаламбурил Пилгрим.
— Увы, — засмеялась Финн.
Если посетитель и был расстроен, то хорошо это скрывал. Она начала упаковывать картину.
— Я дам вам номер Института искусств Курто, если хотите. Можете позвонить им насчет Китинга. Они скажут точнее.
Пилгрим минуту подумал, а потом покачал головой:
— Не стоит, мисс Райан. Она мне вообще-то нравится, и, если я не получу за нее кучу денег, лучше оставлю себе. Пусть висит в салоне.
— В салоне? — переспросила Финн.
Странно, он вроде бы не похож на парикмахера. Или, может, это какой-нибудь другой салон? Не надо забывать, что в Англии говорят по-английски, а не по-американски.
— Я живу на яхте, — объяснил блондин. — Называется «Дутый флеш».[1]
— «Дутый флеш»? — удивилась Финн. — Странное название для судна.
— Вообще-то я не сам его придумал. Так называлась лодка Тревиса Макги у Джона Макдональда. Я писал диссертацию по его романам о Макги.
— Докторскую диссертацию? — уточнила Финн.
— Да. — Пилгрим очень мило покраснел. — Я вообще-то немного разбрасывался. Степень бакалавра получал за французскую литературу, в аспирантуре занимался испанской, а докторскую защитил по современной. — Он грустно фыркнул. — И главное, все без толку. Одно время подумывал стать учителем, но
