— Мне грозит смещение шейных позвонков, если ты будешь продолжать торчать в дверях. Может, войдешь наконец и снимешь груз с плеч, поведав брату Куперу, что тебя дергает за одно очень интимное место и не дает жить спокойно?
— Как же, разбежался, — фыркнул Гейб, но все же вошел. — Ладно. Ты скажешь мне, что выяснил, или нет?
Парень за столом пожал плечами.
— Ничего не изменилось. Основания для ареста Кэла Моргана остаются в силе, хотя мой агент из федералов говорит, что они не стоят и бумаги, на которой отпечатаны. Пока Морган остается в Сан- Тимотео, у них связаны руки, и они не могут достать ни его самого, ни единого пенса из всех украденных денег. Довожу до твоего сведения: наш друг сейчас владеет двадцатью миллионами. Это означает, что ты как всегда прав.
— Отлично. — Гейб снял пальто и с силой, вовсе ненужной в данной ситуации, швырнул его на один из темно-синих стульев. — Ничего не люблю больше, чем предсказывать размер несчастья.
— Ну уж и несчастья, — спокойно произнес Купер. — Тебе отлично известно, что все было бы гораздо хуже, если бы не мы.
Ему ли не знать? Он ни капельки не сожалел, что «Стил Секьюрити» стала той самой компанией, которая уличила Калеба Моргана в мошенничестве. И сейчас он еще раз напомнил себе об этом, беспрерывно расхаживая между окнами в дальнем углу комнаты.
Они выполнили то, ради чего их наняли, — проверили фонды «Морган Крик Инвестмент» И сделали свою работу как всегда профессионально и безупречно.
Их клиент, будущий инвестор «Морган Крик», ожидал, что они лишь проведут поверхностный осмотр фондов, чтобы удовлетворить его пожилую мать, которая клялась, что во время последней заграничной поездки не смогла найти тайваньский торговый центр, упомянутый в бумагах компании. Сын посылал матери цветы каждую неделю с тех пор, как она спасла его пакет акций, когда выяснилось, что центра вообще не существует.
Морган же, узнав об обращении «Стил Секьюрити» к властям с требованием заключить его под стражу, улетел в дальние страны и сейчас попивает коктейль где-нибудь на роскошной вилле и наслаждается жизнью, нежась в лучах сворованного миллионного состояния.
Если Гейб и сожалеет о чем-либо, так это о том, что им не удалось прищучить мерзавца. Хотя это ничего бы не изменило, в том числе и размер ущерба, нанесенного штату и клиентам. Кэл обстряпал все наилучшим образом, оставив своим клиентам лишь крохи с барского стола.
А затем еще и новости о Мэллори. Гейб был уверен, что она зализывает раны где-то в Монте-Карло, или на острове Санта-Крус, или другом экзотическом месте, но никак не сводит концы с концами в захудалом районе Денвера.
— А как насчет дочери Моргана? — коротко спросил он, оборачиваясь и сверля брата глазами. — Что ты выяснил о ней?
Проворные пальцы Купера замерли над клавишами.
— Ты имеешь в виду помимо той отставки, которую она дала тебе сегодня?
— Откуда, черт возьми, тебе это известно?
Купер округлил глаза.
— А ты как сам думаешь? Домашний телеграф, братик. Некая женщина, с которой Лайла вместе посещала школу, увидела, что произошло «У Аннабел». Она тут же позвонила Лайле и рассказала о случившемся. Лайла сообщила Доминику, возившему ее, к доктору, а Доминик в свою очередь поделился новостями со мной, когда заскочил в офис за кое-какими бумагами по пути домой.
— О господи. — Связь между братьями всегда работала отлично, а уж когда членами семьи стали Лайла и Женевьева, новости распространялись моментально.
— Да уж.
— С Лайлой все в порядке? Как прошла встреча с доктором? — Гейб наконец-то оторвался от окна и подошел к столу брата.
— Все так, как и должно быть с женщиной на шестом месяце беременности, а вот с Домиником дела обстоят иначе.
— Неудивительно.
Их брат Доминик, бывший офицер из подразделения «морских котиков», слыл воплощением сильного, невозмутимого и сурового воина, пока не встретил прелестную блондинку, занимающую видное положение в обществе, и не стал ее спасителем. В одной банановой республике она попала в заключение. Теперь они уже женаты и ожидают своего первенца, и Доминик превратился в безумного папашку, до умопомрачения озабоченного здоровьем малыша и жены.
— Сегодня Лайла упомянула о том, как сильно она наслаждалась работой на каком-то большом благотворительном балу, — усмехнулся Купер. — Представляешь, Доминик аж зубами заскрежетал. Кажется, чем ближе срок родов, тем он становится безумнее. Была бы его воля, посадил бы Лайлу под замок. — Купер вздохнул. — Это было бы смешно, если бы не было так печально. Раньше он был настоящим рисковым парнем.
Мрачный взгляд Гейба просветлел, он пожал плечами.
— Любовь меняет людей. — Кстати, вот одна из причин, почему он никогда не влюбится.
— Слушай, — Купер бросил клавиатуру на стол, перевел взгляд на Гейба, и его меланхолия тут же улетучилась, — неужели божественная мисс Морган работала официанткой?
— Администратором, — поправил Купера Гейб.
— И она действительно назвала тебя эгоистом и отъявленным мерзавцем?
— Она могла. Я точно не записывал.
— И?
— Разве недостаточно? Она подобрала для меня смачные эпитеты, отказала мне в столике, а затем уволилась, когда ее босс потребовал извиниться перед клиентом, то есть передо мной.
— Хм. — Купер внимательно рассматривал брата. — И что же она сказала, когда ты позже поехал за ней? Все еще шипела?
— Кто сказал, что я поехал за ней?
— О, перестань, — фыркнул Купер. — Ты отложил свои дневные встречи, запросил информацию о семье Моргана. И здесь ты появился весь издерганный. Плюс к этому слова Доминика, что вы с этой дивой кое-что друг к другу испытываете…
В голове у Гейба всплыл образ Мэллори в красном облачении, в прорезях которого сверкала бархатная кожа.
— Итак, — подвел итог Купер. — Ты поехал за ней.
Гейб тряхнул головой, прогоняя наваждение.
— Ты прав, я поехал. Она была не в восторге, но при данных обстоятельствах это вряд ли кого удивит. Что касается остального, мы обсуждали… — Он вспомнил попытку Мэллори убедить его в собственной состоятельности, в том, что у нее жизнь налаживается, и почувствовал себя взволнованным и — он не мог себе это объяснить — растроганным. — Впрочем, это не твоего ума дело.
— Да ладно, не говори мне, что собираешься устроить обструкцию любимому брату.
— Ну, я проверил и установил, что наш брат Дейк все еще на Борнео.
Купер бросил на него наигранно-обиженный взгляд.
— Не увиливай. Мог бы просто взять и сказать мне «нет».
— Разве когда-нибудь это слово могло тебя остановить? Будь добр, дай мне передышку. — Гейб положил ладони на стол брата и наклонился вперед. — Ты же знаешь, как я обожаю делиться своими внутренними переживаниями. Меня раздражает, что вы с Домиником постоянно пытаетесь устроить мою личную жизнь… — С каждым словом его голос становился более решительным. — Оставим это. Сейчас уже седьмой час, и у меня есть планы на вечер. Ты говоришь мне то, что я хочу знать, а со всем остальным разберемся в следующий раз, хорошо?
Купер состроил оскорбленную гримасу.
— Нет нужды устрашать бедных родственников.
Гейб молча продолжал смотреть на брата.
