находился человек, которого ему приказали убить.
«Пора!» — наконец сказал себе Борис и бросился на врага. Выскочив из-за колонны, Нефёдов с ходу ткнул китайца кулаком в правый бок, затем левым крюком ударил в голову. Ногой «Анархисту» удалось выбить из рук противника дробовик. Но гангстер умел держать удар, и обескуражить его оказалось непросто. В правой руке бандита появился тесак с широким полуметровым изогнутым лезвием. Такими мечами-джуито местные мафиози разделывали своих врагов, как говяжьи туши.
По толпе окружающих людей пробежала волна предвкушения неожиданного зрелища. Лишь несколько оказавшихся в зале женщин в страхе прижимались к своим мужчинам. Знатоки же кровавого спорта, которых здесь было подавляющее большинство, опытным взглядом оценивали шансы противником. Птичья баталия на время перестала всех интересовать.
Широко размахивая своим оружием, гангстер ринулся в контратаку. Лицо его было совершенно бесстрастным, только из остановившихся чёрно-мутных глаз выплёскивалась злоба. Борис начал маневрировать. Уклоняясь от рассекающего со свистом воздух ножа, он постоянно оставлял на пути отхода свои костистые кулаки, которые причиняли немало ущерба противнику. И всё-таки бандиту удалось прижать Нефёдова к колонне. Борис почувствовал, как боль обожгла его предплечье, и стиснул зубы. Впервые на будто каменном лице китайца появилась ухмылка. Он широко замахнулся для решающего удара. Ещё секунда и широкое острое лезвие пригвоздит русского к колонне или бритвой рассечёт ему горло. Лишь в самое последнее мгновение, Борис успел нырнуть под летящую в него руку. Далее последовала классическая боксёрская серия ударов разного направления. Борис вложил в удары всю свою злость. Хук справа в солнечное сплетение сбил противнику дыхание, а левый свинг на подскоке отправил его в глубокий нокаут.
К лежащему гангстеру сразу подошёл распорядитель петушиных боёв. Впрочем, хозяин тотализатора сразу же испуганно отшатнулся от лежащего без сознания соотечественника. С громкими криками он подлетел к Борису и стал что-то возмущённо кричать ему. Один из зрителей на ломаном английском шепнул Борису:
— Этот молодой дракон, которого вы победили, из Триады. Хозяин боится, что люди мафии не простят ему того, что здесь произошло. Уходите быстрее, пока господин Лао не велел своим подручным связать вас и передать вашим врагам…
Глава 19
На аэродроме Нефёдов, как и обещал, выделил Мэй отдельную комнату в коттедже, где жили лётчики авиагруппы и позаботился, чтобы она была обеспечена питанием. Больше ничем ей помочь Борис не мог. Ещё по дороге на авиабазу китаянка спросила у русских офицеров, не могли бы они переправить её в Индию или в Японию. Деньги же за аренду самолёта её богатые родственники, проживающие в Англии, в течение недели переведут в любой банк мира, который благородные господа только назовут. Борису пришлось разочаровать даму, пояснив, что в советской авиации подобные рейсы запрещены.
Создалась патовая ситуация: отбив Гуйфэй у её врагов и надёжно, как тогда казалось, спрятав её, русские оказались бессильны вывезти женщину из страны, где ей угрожала опасность. Убежище стало для Мэй тюрьмой, ибо за пределами авиабазы её вновь могли попытаться похитить. Борис ломал голову над тем, что предпринять. На ум ему приходили самые фантастические «прожекты» вроде «контрабандной» переправки китаянки в Москву. А там она сможет обратиться в английское посольство. Можно было попробовать перебросить Мэй на лёгком самолёте через линию фронта, где ей наверняка смогут помочь английские или американские военные, если только не сочтут шпионкой. Впрочем, все эти варианты практически были трудноосуществимы. Устав один соображать, что делать, Борис решил спросить совета у своего подельника по этой истории. Для разговора они ушли подальше в лесок на краю аэродрома, чтобы не быть подслушанными.
— Как быть с нашей подопечной, ума не приложу, — признался Борис Красавчику. — Не возить же её везде с собой, да нам никто и не позволит кочевать по военным объектам с иностранкой в обозе.
— Жениться, — весело сверкнув глазами на Нефёдова, не раздумывая, предложил Лёня. — Дело верное! Механика такая: даёшь мне недельный отпуск, я в темпе вальса мотаюсь к себе в Одессу, там без шума и пыли варганю документы на дамочку, что мы взяли под охрану[28] , и оформляю с ней фиктивный брак, как с мадам Ничепорук.
— Лёня, возьмите полтона ниже[29]. У вас есть что предложить без ваших аферистских штучек.
— Командир, так этот случай с самого начала — одна сплошная афёра. Нас ведь с вами никто, извиняюсь, не заставлял искать приключения на свои ж[30], ввязываясь в местные разборки. И раз вы решили мне тоже сделать беременную голову [31], я вам откровенно скажу: легально мы ей ничем не сможем помочь. Это глухой номер!
Впрочем, прошло всего несколько часов после этого разговора, и ситуация самым неожиданным способом разрешилась сама. На авиабазу пожаловали китайские контрразведчики. Бориса вызвал к себе в комнату майор Бурда. Несколько предыдущих дней он пил по-чёрному, но внезапный визит китайских коллег так напугал особиста, что он сразу протрезвел до состояния, позволяющего ему вполне сносно соображать и выражать свои мысли. Осоловело взглянув на вошедшего командира группы, Игнат Петрович угрюмо поинтересовался:
— Что за шлюху вы притащили из города! Мало вам местных публичных домов, решили личную походно-полевую жену взять?
В комнате, помимо майора, находились двое китайцев в одинаковых желтовато-зелёных френчах без знаков различия. Лицо одного из них показалось Борису очень знакомым. Очень он напоминал одного из тех похитителей, которых они с Лёней спугнули, спасая Мэй. Хотя Нефёдов мог и ошибиться, ибо на взгляд европейца китайцы почти все на одно лицо.
Местные чекисты через пришедшего с ними переводчика потребовали, чтобы Нефёдов немедленно сообщил, где он прячет опасную шпионку. Некий информатор на авиабазе слил им информацию о разыскиваемой персоне. Однако контрразведчики опоздали. Выяснилось, что они только что осмотрели дом, в который Нефёдов поселил Мэй, но женщины там не оказалось. Для Бориса самого такой поворот событий оказался неожиданным. Он честно заявил, что не «перепрятывал» даму. Ёрзающий на табурете Бурда тут же предложил китайским товарищам помощь. Была поставлена на уши аэродромная комендатура. Триста солдат батальона охраны буквально метр за метром прочесали всю территорию авиабазы и её окрестности, но безрезультатно.
Тогда по требованию китайцев Борис согласился указать им, куда он по просьбе Мэй спрятал её вещи. Чекисты Мао сразу оживились и даже заулыбались, давая понять Нефёдову, что если вещички пропавшей дамочки найдутся, дело можно замять без лишнего шума. Борис провёл визитёров в каптерку, где его подчинённые хранили свои чемоданы. И снова всех ожидал неприятный сюрприз: саквояжа Мэй здесь не оказалось. После такого облома китайцы пришли в ярость. Как Бурда не старался их ублажить, отстоять Нефёдова ему не удалось. Бориса запихнули в «воронок» и повезли в город.
В полицейском участке с лётчика сняли отпечатки пальцев, сфотографировали. Борис остолбенел от неожиданности, когда после окончания этих процедур на него вдруг надели наручники. Немногословный чиновник пояснил через переводчика Нефёдову и примчавшемуся за ним вслед майору Бурде, что он прекрасно осведомлён об особом статусе советских военных в Маньчжурии, но данный случай совершенно особый, и он, мол, действует строго в соответствии со специальной инструкцией. На Игната Петровича было жалко смотреть. Он пошёл красными пятнами, взмок и дышал так, словно вот-вот собирался окочуриться от сердечного приступа. Бурда головой отвечал перед Василием Сталиным за выполнение порученного задания. Все его уговоры решить дело полюбовно натыкались на абсолютное равнодушие восточного коллеги. Туповатый вид китайца не оставлял майору ни малейшего шанса договориться с ним.
— У них тоже своего бардака хватает, — шепнул Борису Бурда. — Пока они с тобой будут разбираться, я проинструктируюсь с Москвой. Ты главное ничего не подписывай. Тверди, мол, просто баба тебе понравилась, кто ж знал, что она, б… такая, шпионкой окажется.
