Теперь здесь снова решалась судьба невольника.
— …Ты же знаешь, Темба, я мелочью не занимаюсь, — с улыбкой Чеширского кота вкрадчиво пояснял двухметровому спецназовцу «дышащий ему в пупок» паренёк. — Мой клиент заплатит тебе за этого русского очень хорошие деньги. Тридцать тысяч «зелёных» тебя устроит?
— А сколько возьмёшь ты, Гермес? — насупленно глядя во влажные глаза тщедушного скользкого прохвоста, издал хрипло-басовитый рокот человек-глыба.
— Я всегда работаю за скромные пятнадцать процентов. Мой клиент также охотно примет тебя с твоими людьми к себе на службу. Разве Морган платит тебе столько, сколько ты стоишь?
Предводитель охотников шумно втянул в себя содержимое собственной носоглотки и презрительно харкнул в лицо торгаша. Затем спецназовец резким движением выдернул заткнутый под погон куртки зелёный берет, чтобы гордо увенчать им свою бритую голову. Всею своей грубой, но прямой солдатской душой потомок древнего воинского рода презирал представителя одной с ним расы, у которого из-под застиранной джинсовой кепки пучками гнилой соломы торчали крашенные перекисью водорода под «европейкость» курчавые волосы. Этот аферист стыдился только цвета своей кожи, а в остальном был готов на любые услуги тому, кто заплатит больше. Оскорбить его было невозможно. Больше всего на свете Гермес стремился заработать достаточно денег для переезда туда, где люди белой расы станут чистить ему ботинки на улице. И где он сможет, не вынимая изо рта сигару с золотым ободком, лениво рычать на светлокожих подчинённых и щипать за упругую задницу голубоглазую секретаршу, которая в ответ не назовёт его грязным нигером, а одарит милой кокетливой улыбкой. Ради такой мечты можно пережить даже плевок в лицо.
— Мне не нужен новый хозяин, — жёстко ответил командир охотников, посягая таким образом на заветные мечты молодого дельца. — И ври кому-нибудь другому про свои пятнадцать процентов. Такая каналья, как ты, Гермес, меньше чем за пятьдесят штук не вышмыгнет из своей вонючей норы.
— И всё-таки не спеши говорить «нет», подумай, — утеревшись, и глазом не моргнул «обаяшка», — я ведь предлагаю тебе действительно хорошую цену.
Разговор замкнулся в кольцо. Торговец снова и снова повторял на разные лады своё предложение, но профессиональный воин не желал ничего слушать. Темба был не просто наёмником. У него имелись собственные представления о воинской чести. В конце концов командир спецназовцев стал смотреть на торгаша, уже двадцать минут талдычащего ему об одном и том же, как на идиота. Он не убивал его только потому, что, как и многие в этом городе, иногда брал у Гермеса деньги в долг на поход к элитным проституткам в «Салон Мэри» — элитный бордель, предназначенный только для высших чиновников и высокооплачиваемых белых наёмников. Даже будучи командиром элитного спецподразделения, Темба вынужден был покупать заветный билетик за огромные деньги у таких прохвостов, как этот Гермес.
Но одно дело — получать от этого мерзкого ростовщика суммы на шалости с девочками и совсем другое — предать своих боссов, стать предателем, а значит, изгоем среди соплеменников. Это пришлые белые наёмники с лёгкостью меняют хозяев, а для местных воинов преданность вождю клана — священна. Темба искренне не понимал, на что рассчитывал задумавший купить его торгаш. Правда, подразделение, которым командовал Темба, было сформировано из разного сброда — бродяг, бывших уголовников, людей без роду и племени. В каратели такие шли охотно. Но он-то, как командир, умел держать своих подчинённых в ежовых рукавицах и не потерпел бы даже намёка на измену.
Потеряв терпение, Темба повернулся к вертолёту и сделал жест лётчику: «Мол, давай, заводи свой аппарат, улетаем отсюда». Гермес ту же подмигнул мальчишке лет двенадцати, на протяжении всего разговора стоявшему со стареньким автоматом на изготовку за спиной командира охотников. Пацан послушно кивнул и в упор выпустил в спину командира длинную очередь, буквально распоров его тело надвое.
Смерть своего предводителя члены группы восприняли почти без эмоций. Похоже, за его спиной давно созрел тайный сговор. Последнюю же точку в затянувшемся торге поставил единственный человек, которому убитый, видимо, по-настоящему доверял. Темба подобрал мальчишку семи лет от роду в поголовно вырезанной карателями деревушке и оставил в живых только потому, что рассчитывал воспитать из найдёныша преданного слугу. Темба рано начал приучать щенка к запаху свежей человеческой крови, заставляя его разными способами убивать тех, кого приговорил к смерти. По ночам, когда хозяин ложился спать, маленький телохранитель не смыкал глаз, всю ночь бдительно сторожа его покой. По странному совпадению, Темба нарёк юного ординарца очень странным для Африки именем — Аполлон. Возможно, он рассчитывал вырастить из пацанёнка выдающегося бойца и атлета. Но в итоге именно Аполлон сумел прикончить чрезвычайно подозрительного и ловкого супермена, как его тёзка из древнегреческого мифа поразил в пятку почти неуязвимого Ахилла.
После того как препятствие к выгодной сделке было устранено, торговец встретился глазами с лежащим на земле пленником и, неожиданно застеснявшись, сожалеюще вздохнул. Перейдя на английский, он пояснил Нефёдову:
— Я менеджер, сэр. К тому, что тут случилось, я не имею никакого отношения.
Более глупой попытки оправдаться Игорю никогда прежде не приходилось слышать. Он быстро сообразил, что внезапная гибель главаря захвативших его боевиков не сулит ему ничего хорошего. Зачем тогда, спрашивается, выгораживать себя, если ты смотришь на пленника оценивающе, как на только что купленного мула — разве только не заглядываешь ему в рот и не щупаешь мускулы.
Впрочем, позднее Нефёдов догадался, что перехвативший его торгаш просто желал на всякий случай подстраховаться. Мало ли что! Вдруг русские власти решат выкупить своего пилота и тот соберёт дома пресс-конференцию, на которой поведает миру о своих злоключениях в плену. Как бизнесмен Гермес желал заработать свой процент на посредничестве и при этом избежать неприятностей с властями страны, в которую в скором времени рассчитывал перебраться на постоянное место жительство.
Глава 2
Отец отправлялся навстречу неизвестности — выручать пропавшего без вести сына. Дело обстояло таким образом, что власти в сложившейся ситуации просто умыли руки. Там, наверху, скорее всего опасались крупного международного скандала и потому сделали вид, что не было никакого сверхсекретного полёта за сотни тысяч километров от родных границ; что советские ВВС никогда не теряли новейший бомбардировщик со всем его экипажем в далёком африканском небе. Ни один чиновник в стране и пальцем бы не пошевелил, чтобы помочь простому отставнику в его трудной и опасной миссии. В итоге вместо организованной по всем правилам, с привлечением необходимых сил и средств спасательной операции дело свелось к частной инициативе одиночки. И только благодаря невесте сына Борис неожиданно получил мощного союзника в лице своего старого врага — генерала Главного разведывательного управления Георгия Скулова.
Высокопоставленный разведчик вынужден был помогать человеку, которого люто ненавидел, иначе он мог потерять самое дорогое, что у него было — любимую дочь. Поэтому Скулову пришлось указать Анархисту самый верный путь к цели. В той африканской стране, куда собирался Нефёдов, военно- воздушными силами местного диктатора командовал его давний знакомый — Макс Хан. Отставной гитлеровский ас собирал под свои знамёна воздушных «солдат удачи» со всего мира. По сути немец командовал местным штрафбатом и одновременно спецназом. Борису предстояла сложная работа. Рискованным был сам процесс трудоустройства, боевые полёты, общение с местным начальством и населением, ибо нравы в Африке в корне отличаются от европейских.
На стареньких машинах наёмники почти ежедневно летали над дикими джунглями, нанося удары по партизанским базам, выслеживая главарей мятежников, фотографируя караванные тропы, по которым повстанцам доставлялось оружие. Задания были очень опасные, ибо Москва активно снабжала некоторые партизанские группировки самым современным оружием.
Временами наёмники совершали чрезвычайно рискованные дальние набеги на сопредельные государства. Их работодатель открыл слишком широкий фронт, одновременно ведя ожесточённую войну с множеством внутренних и внешних врагов. Со всех сторон владения «африканского Гитлера», как часто
