знала, наверняка знала, что ее соседу известно о ее экспериментах.
— Мне кажется, — начала Луиза голосом, полным учтивости, — что мне далеко до специалиста вашего уровня. Вряд ли мне известно нечто такое, что могло бы вас заинтересовать.
— Разумеется, это так, но мне бы хотелось помочь вам по-соседски.
— Вы сама доброта, — как можно приветливее сказала Луиза, хотя далось ей это нелегко.
Бейли считался в Виктории одним из ведущих предпринимателей. И каждый раз, когда он вызывался помочь кому-либо из соседей, для последних все это заканчивалось плачевно. Их имущество неизменно переходило в руки Бейли в считанные месяцы.
— Ваше предложение позавтракать вместе представляется мне очень заманчивым, но, к сожалению, у меня много неотложных дел…
— Насколько мне известно, через два месяца вам нужно будет платить по закладной. — Голос Бейли прозвучал угрожающе. — Я состою в совете банка, и моя обязанность там — следить за состоянием финансовых дел местных предпринимателей. Наша помощь может понадобиться каждому. Вам удобно будет увидеться со мной в среду, в полдень? У меня дома…
Такая перспектива не устраивала Луизу, но она согласилась. Когда речь идет о деле, отказываться нельзя, подумала она, вешая трубку. Прибыль от сбора жемчуга в наступившем сезоне вряд ли могла быть значительной, однако Луиза надеялась на свои дополнительные источники дохода. Во всяком случае на протяжении последних трех лет она исправно вносила платежи в банк. Бейли вряд ли мог быть для нее по- настоящему опасен. Ну и что из того, что он знал о ее удачных экспериментах? Что он мог сделать? Ничего. И вообще, какое ему до этого дело?
Луиза рассеянно почесала двумя пальцами висок и решительно выпрямилась. При встрече с Бейли ей непременно следует выяснить, друг он ей или враг. В любом случае она способна справиться с ситуацией. Никому не удастся отнять у нее то, что ей принадлежит. Слишком трудно все это ей досталось.
Луиза с усилием открыла дверь лаборатории и направилась на рабочий двор. В этот момент она вдруг почувствовала, что нервы ее начали сдавать. Охватившее ее раздражение, впрочем, было легко объяснимо: бессонная ночь, необходимость уволить работника, споры с Тэдом, неприятный разговор с Бейли и, наконец, пустой желудок.
Тем не менее, откровенно говоря, не это было истинной причиной ее нервозного состояния.
Дневные часы проходили безостановочно. Приближался вечер… Луиза не переставала думать о Грэге. Но она боялась снова видеть его.
Луна скрылась за набежавшими кучевыми облаками. Грэг сделал глубокий вдох и ощутил присутствие в воздухе избытка влаги — свидетельство приближения дождя. Душный ночной бриз шелестел в листьях деревьев — это было похоже на шелест накрахмаленных женских нижних юбок. Подобно этим юбкам, ветер дразнил и давал надежду, но не облегчение. Барометр стремительно падал — об этом знали каждый листок и каждая травинка. Грэг ждал Луизу с нетерпением — он безостановочно ходил взад-вперед. Наконец из темноты вынырнула ее легкая фигурка. Ему достаточно было увидеть ее лицо, чтобы понять, что в ее душе произошли серьезные перемены. Грэг выругался про себя.
— Надеюсь, вам не пришлось меня ждать? — спросила Луиза. — Мне казалось, что я приду даже раньше вас.
— Вы пришли как раз вовремя, — спокойно заметил Грэг.
Усаживаясь в «мерседес» рядом с водительским местом, Луиза почти не смотрела на Грэгори.
— Мы едем на прежнее место? — поинтересовался он.
Луиза отрицательно покачала головой.
— Нет, нам предстоит путешествие в другом направлении. В том месте русло реки также поворачивает. Но там все по-другому.
В голосе ее появились какие-то холодные нотки. Когда машина остановилась, Луиза указала Грэгу на сумку из крепкого полотна.
— Я кое-что с собой захватила, — пояснила она.
Так же как и накануне ночью, их ждала плоскодонка. И точно так же Грэг не успел оглянуться, как Луиза уже отвязала концы, удерживавшие лодку у причала.
Ночь стояла темная и безмолвная. Болото было каким-то напряженно неподвижным и порождало ощущение одиночества и близости неминуемой бури. Грэгори не видел ничего впереди себя дальше двадцати шагов. Он решил, что во время этой поездки постарается как можно меньше говорить и не будет пытаться предлагать свою помощь и выхватывать у Луизы весло. Мужчина должен проявить мудрость, видя женщину в таком решительном настроении. Пусть все идет как должно идти. Грэгу было любопытно, что больше вывело Луизу из себя: то, что он позволил себе прошлой ночью, или то, что она ответила на его ласку.
Постепенно болото охватило их со всех сторон: неподвижное, скрытое пеленой тумана. Грэгори удобно устроился на корме, стараясь не смотреть на Луизу и одновременно не в силах отвести от нее глаз. Местами она отталкивалась от дна, местами гребла и делала все это в более быстром темпе, чем накануне. Весла быстро и ловко ныряли в воду. Она гребла, с усилием — это читалось на ее лице. Губы ее были плотно сжаты — она вкладывала в гребок всю свою силу. В ее взгляде и движениях угадывалась предельная решимость.
Грэгори осторожно передвинул к ее ногам свой вещевой мешок. Затем мягким движением взял у нее из рук весло.
— Откройте его, — предложил он, указывая на мешок.
Содержимое мешка должно было изменить настроение Луизы.
— Осторожно, — предупредил Грэг.
Она с предосторожностями извлекла из мешка два высоких бокала и тщательно упакованную бутылку холодного шампанского.
Луиза вопросительно посмотрела на Грэга.
— Тут еще что-то есть, — удивленно произнесла Луиза.
С преступной небрежностью Грэг положил в вещевой мешок розу. Одну-единственную. Шипов на ней уже не было. Она была неподражаемого персикового цвета. Бутон ее еще не был раскрыт. Чистые, совершенной формы лепестки плотно прилегали один к другому. Какой прекрасный цветок, подумала Луиза и почувствовала вдруг, что она совершенно беспомощна перед этим человеком. Взгляд ее выражал и благодарность, и неловкость, и беззащитность.
— Я не нахожу слов.
— Говорить ничего не требуется. Нам же нужно как-то отметить вчерашний успех.
— Таково жизненное кредо Грэгори Коплина? — сухо спросила Луиза.
— Да, это его кредо, — подтвердил Грэг. — Вы можете открыть бутылку?
— Грэг, послушайте, ничего этого не нужно. И, честно говоря, я вообще не пью.
— Думаю, что вы не правы, — это обязательно нужно отметить. Не ради вас или меня, но в честь памяти моего деда. Что будет дальше — сегодня или позднее — не имеет для меня значения. Но вы же не станете возражать, что добытые нами прошлой ночью жемчужины составляют какой-никакой, но капитал?
— Но их пока что никто не оценил, — напомнила Луиза.
— Никто и не сможет назвать их настоящую цену. Но вы ее знаете, Лу, потому что прошлой ночью я видел ваши глаза. Их выражение было красноречивее слов… Откройте бутылку.
— Я…
— Выпьем за моего деда, — снова предложил Грэгори. — Вы же не откажетесь его помянуть…
Луиза приоткрыла было рот, затем снова его прикрыла. Грэг наблюдал за тем, как она пыталась справиться с металлической оплеткой на горлышке бутылки, которая удерживала пробку. Мысленно он просил у Масаки прощения. Дед никогда бы не простил ему попытку обманом обольстить женщину. Ибо нет прощения хищнику, который хватает острыми когтями невинную жертву.
Но если бы дед увидел Луизу… Чувственный блеск ее глаз, нежную белую кожу… И то, как она держала в руках розу, словно опасаясь, что кто-то может ее отнять…
Пробка громко хлопнула и улетела ввысь. Она упала где-то неподалеку в черную воду, отчего все
